Какое-то время спустя Катя стала различать голоса. Кто-то упорно шлепал её по щекам.

– Ну, мать, ты даешь! Сказала бы сразу уж, что у него другая баба. Глядишь, и вовсе бы не откачали, – зло шикнула Ирка Вере.

– Она красивая? – промямлила Катя, и опять потеряла сознание.

– Обалдеть! Как же надо любить мужика, чтоб от всякой ерунды в обморок хлопаться? – Даша подкатила глаза и вздохнула.

– Какая к черту любовь! Это же голодный обморок, – рявкнула Шура, набирая в шприц какую-то жидкость.

– Какая ты не романтичная, Шурка, – махнула рукой Даша.

– Станешь тут с вами романтиком. А ну, поворачивай её задницей.

После укола Катя стала приходить в себя. Шурка налила ей коньяка и насильно заставила выпить.

– Шурочка, я умру без него, – захныкала Катя, приходя в себя.

– Надо же, кинулась! Допекла парня до белого коленья, заморила. Умирать она собралась! А ну, девчонки, дайте нам чего-нибудь закусить, – шмыгая носом и утирая слезы, пробормотала Александра.

– Шурка, ты чего? Прекрати немедленно! Мне волноваться вредно, – глаза у Ирочки увлажнились.

– Жалко вас всех, недоделанные вы какие-то у меня, – приходя в чувство, выпалила Александра.

– Вот она всегда так. Только что-то человеческое промелькнет и тут же становится в позу, – Дашка достала платок и стала вытирать потекшую тушь.

– Кать, а где дети? – спросила Маша.

– Лешка к маме своей на пару дней отвез. Может, они мне их совсем теперь не отдадут, – заскулила Катька.

– Ой, какая же ты дура все-таки. Никто не умаляет твоих материнских чувств. Ты пойми, Лешкина мать должна хоть изредка видеть своих внуков. Представь, если бы я Илюшку своей свекрови не отдавала. Что бы с ней было? – Маша пристально посмотрела на Катю.

– Это же совсем другое. Мой Лешка, слава богу, жив, – на Катю, молча уставились четыре пары глаз.

– Ну ты дура! – выдохнула Даша.

– Ты прямо узурпатор какой-то Кать, это же их внуки, – Маша махнула рукой.

– Придется тебе выбирать, Катерина. Или ты начинаешь жить как человек, или мы объявляем тебе бойкот. Правильно я говорю, девочки? – Александра обвела всех взглядом.

– Только не бойкот, я буду хорошей девочкой. Вам что, меня совсем не жалко?

– Жалко у пчелки, а ты совсем обарзела. И не вздумай мне тут падать в обморок, – заорала Шурочка, увидев, как затуманились у Катьки глаза. – Налейте ей еще, да и мне тоже.

– А я… а мне, – пропищала Ирина.

– Я от этих страстей рожу, прямо сейчас.

– Ага, через шесть месяцев. Дайте ей компота, девочки, – одернула её Шурка.

– А потом, кто нас повезет. У меня дежурство завтра.

– Девочки, вы что, бросаете меня? – глядя на сестер, прошептала Катерина.

– Не бойся, одна не останешься, – сказала Вера и стала набирать чей-то номер на мобильном.

Сестры в недоумении замолчали.

– Кому ты звонишь? – спросила Катя.

– Стрептиз заказываю, – пошутила Вера.

– Ты в своем уме? – испугалась Катя.

– Это мне нравится! – потерла руками Ирка.

– Алё, Леша, у нас неприятности, – Вера скорчила невинную рожицу.

– Я так и знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, – испуганно проговорил Алексей.

– Хватай корвалол, валидол и дуй сюда.

– Что с ней?

– Все! – Вера отключила телефон.

В комнате воцарилась тишина, и в этой тишине робко прозвучал потерянный голосок Катюши.

– Не приедет он.

– На что будем спорить? – спросила Вера.

– А тут и спорить нечего, не приедет он и все, – Катя закусила большой палец.

– Думаю, ящик шампанского – это в самый раз, – Ира мило улыбнулась.

– Господи, да я бы душу дьяволу продала, лишь бы он приехал, – выдохнула Катерина.

– Не богохульствуй, лучше подумай, как жить дальше будешь, – поставила точку Александра.

– Клянусь, буду хорошей девочкой, пусть только приедет.

Вере, которая знала весь расклад, хотелось, чтоб не только ее сестра мучилась, но и чтобы Алексей понял, насколько дорога ему Катерина.

Она заставила Катю лечь на диван, положила ей на голову влажную салфетку, рядом на стул выставила все баночки, какие были в сумке у Александры, положила рядом ранее использованный шприц. Девочки в недоумении поглядывали на неё и пожимали плечами на вопросительные взгляды Катерины.

– Вер, к чему этот балаган? – удивленно спросила Катя.