Шрифт:
– Кто там? – спросили за дверью.
– Почтальон Печкин. Это ты, Валерка? – Вера приоткрыла дверь.
– Ты чего за дверью торчишь? Подслушиваешь?
– Да вот, не решался позвонить, а тут ты стучишь. Ну, я по привычке и спросил.
– Входи, коль пришел. Я думала, ты теперь и здороваться со мной не будешь.
– Кто старое помянет, тому глаз вон. Я ведь от бессилия тоже сволочью становлюсь.
– Хочешь сказать, что я сволочь?
– Ой, Вер, что-то я не то несу. Я не то хотел сказать.
– Да, ладно тебе, не парься, проехали. Выкладывай, чего хотел?
– Как думаешь, она вернется?
– Если ты ко мне за сочувствием, напрасно.
– Да нет, понимаешь, как машину разобрать и собрать – это я знаю, а вот насчет домашнего уюта – это у меня всегда Наталья соображала.
– А от меня ты чего хочешь?
– Вер, я ремонт в квартире затеял.
– Быстро ты управился. Можешь ведь, когда хочешь.
– Да я это от тоски. Тут как-то одному мужику машину собрал, а он мне с ремонтом помог.
– А что ж ты с ним, как в старые добрые времена, в кабак не пошел?
– Может, и пошел бы. Только напарник мой шефство надо мной взял. Я сам не могу с людьми договариваться. Мне проще с машиной общий язык найти.
– Ей богу, как маленький ребенок. А напарник твой толковый мужик. Прислушиваться к умудренным опытом людям надо.
– Та, какой там опыт, молодой он ещё.
– Молодой, не молодой, а в жизни разбирается, раз тебя на путь истинный направил.
– Может, ты и права. Парень он хоть и зелёный ещё, но на ногах твердо стоит. Мать у него инвалид. Работать рано стал, семью-то кормить надо.
– Это ты про напарника своего? И что, большая семья у него? – Веру раздирало любопытство. Она хотела больше узнать о Женьке.
– Ну да, про него. Мать у Женьки почти не ходит. Да сестра, малолетка, школу только заканчивает. За ней глаз да глаз нужен. Они вон шустрые какие сейчас.
– А за своего душа не болит?
– Ещё как болит. Не могу я без них, Вер. Как подумаю, что он чужого мужика папкой называть будет, хоть вой.
– Сам виноват. Когда последний раз с сыном разговаривал? Он тебя только в пьяном угаре и видел.
– Не береди душу, самому тошно. На кой мне все это самому надо? Ремонт, мебель, мать её. Вот черт, я же к тебе за советом. Тут мне ребята мебель новую привезли, а я в этом деле дуб-дерево. Ума не приложу, как её ставить. Помоги, а, будь другом.
– Ты знаешь, я как-то не сильна в переноске тяжестей.
– Ну, ты чё, Вер? Я ж тебя не мебель прошу таскать. Это мы с Женькой сами. Ты только подскажи, куда поставить.
– Ладно, приду.
– Спасибо, Вер, ты человек, – уже в закрывающуюся дверь прокричал Валерка.
Как только Валерка ушел, Вера тут же набрала номер телефона Ирины.
– Отбой, можете жить спокойно, никто вас донимать сегодня не будет.
– Это почему же? – как-то растерянно спросила Ира.
– Будем создавать домашний уют в Наташкиной квартире.
– Не поняла, объясни.
– Пришел Валерка и попросил помочь расставить новую мебель. Ты же этого добивалась? Он сделал ремонт. А теперь пытается установить новую мебель.
– А ты тут при чем?
– При том, что я женщина. Домашним уютом, как он сказал, у него Наталья занималась.
– Хорошо, что он это понимает.
– Мне нужно переговорить с Наташей.
– Зачем?
– Ты что, совсем ку-ку? Надо тебе витамины попить. Должна же я ценные указания получить. Ей в этой квартире жить.
– Это ещё вопрос. Нас на дешевые штучки не возьмешь.
– Ирка, я тебя убью. Позови её немедленно.
– Ладно, убедила. Только без душещипательных речей.
Позже, когда Вера пришла домой совершенно разбитая, она не пожалела, что все-таки переговорила с Натальей. Ей было гораздо проще ориентироваться в квартире после её наставлений.
Вера имела еще одну возможность убедиться, что Женька далеко не мальчишка, который не знает чего хочет, а мужчина, умный и рассудительный. Она стала свидетелем разговора по телефону с его младшей сестрой.
– Что, проблемы? – спросила Вера, когда он положил трубку.
– Да, сестра не ладит с учителем по информатике. Пытаюсь объяснить ей, что хамство по отношению к учителю, да и вообще к людям, недопустимая вещь.
– А она?
– Ощущает себя центром мироздания. Считает, что все должно крутиться вокруг неё.