Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

С.Э. Морисон, будучи не только профессиональным историком, но и военным моряком, стал первым биографом Колумба, который пересек Атлантический океан на парусном судне, повторив маршрут прославленного морехода. В книге, удостоенной Пулитцеровской премии за достоверное и увлекательное жизнеописание Христофора Колумба, большое внимание уделено четырем морским экспедициям, в ходе которых были открыты морской путь в Индию и Новый Свет, рассмотрены особенности кораблестроения и навигационного дела того времени и отражен дух эпохи Великих географических открытий в целом.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

SAMUEL ELIOT MORISON

ADMIRAL OF THE OCEAN SEA

Испанская монетарная система времен Колумба

Приведенные цифры основаны на официальных законах 1475 и 1497 гг.

* Марка (исп. Marco) – историческое название счетно-весовой единицы, принятой в средневековой Западной Европе, приблизительно равная 8 тройским унциям; в Испании времен Колумба – 230,045 г.

30ЛОТАЯ МОНЕТА В 20 ЭКСЕЛЕНЦ, ВВЕДЕННАЯ ФЕРДИНАНДОМ И ИЗАБЕЛЛОЙ

Эта книга стала результатом желания точно знать, где в своих четырех плаваниях побывал Колумб и каким он был моряком. Ни одна из предыдущих работ о «первооткрывателе Америки» не отвечает на эти вопросы так, чтобы удовлетворить даже мореплавателя-любителя. Большинство биографий Адмирала Море-Океана вполне можно было бы озаглавить «Колумб у кромки воды». Авторы этих работ потратили слишком много времени, занимаясь нелицеприятными сплетнями о его рождении, характере и ранних годах жизни. Таким образом, у них не осталось места, чтобы подробно останавливаться на том, где и как он плавал. К первым, более или менее объективным из них, можно отнести Питера Мартиру, Овьедо, Фернандо Колумба и Бартоломео де Лас Касаса. Они обладали большим чувством меры и такта, но опускали многие вещи, считая их очевидными, и, само собой, не называли многие места в соответствии с их современными названиями. Фон Гумбольдт, Мердок и Ирвинг заполнили некоторые пробелы, а Шарко дал точную оценку морскому мастерству Колумба. Но ни Ирвинг, ни Шарко никогда не бывали в Вест-Индии, а у великого фон Гумбольдта, которого, казалось, интересовала вся Вселенная, не нашлось достаточно времени на более подробное изучение этой темы.

В колониальную эпоху личность Колумба не слишком интересовала людей, но, по мере того как Америка завоевывала независимость и заставляла Европу признавать свою важность, весь западный мир присоединился к празднованию четырехсотлетия 1492 года. Европейские библиотеки и архивы были обысканы в поисках любой современной информации о ранних путешествиях, и находка «Raccolta di Documenti e Studi» [1] в фундаментальной коллекции исторических источников итальянского правительства стала впечатляющим результатом. Наиболее ценные документы нашлись в архивах испанского Университета Наварры. Столь же замечательные находки иногда делали такие крупные исследователи, как Харрис, Гулд, Ассерето, а также герцогиня Бервикская и герцог Альба. Таким образом, материала для описания всех четырех путешествий Колумба набралось достаточно, однако мало что из него было использовано с какой-либо пользой. Ни один биограф Колумба, по-видимому, не выходил в море в поисках света и истины. Вы никогда не сможете написать историю морских путешествий пятнадцатого – шестнадцатого веков, которая будет что-то значить для современного читателя, просто изучив их в библиотеке с помощью карт. Такие «плавания», осуществляемые сидя в кресле, одновременно скучны и бесполезны. Эти труды можно сравнить с работой над текстами древних книг по естествознанию, проводимой без «выходов в поле» и без экспериментов.

Например, Фрэнсис Паркман, величайший североамериканский историк, не удовлетворялся изучением истории Канады в читальном зале Бостонской библиотеки. Он шел маршрутами французских исследователей, разбивал лагеря в диком лесу и жил среди первобытных индейцев. В результате живой работы «на земле» в сочетании с историческим воображением и неповторимым стилем повествования на свет появился монументальный семитомник «Франция и Англия в Северной Америке». Это не просто плоская земля, созданная из череды слов на бумаге, а новая картина в трех измерениях и настоящая история, в которой читатель осознает пространство и свет, землю под ногами, небо над головой.

В некотором роде это то же самое, что я пытался сделать для своего «Колумба». Зимнее плавание на небольшом парусном судне вдоль Наветренных и Подветренных островов дало мне живой комментарий к современным рассказам о Втором путешествии Колумба и доказало, что методы Паркмана на открытом воздухе столь же пригодны и для морских условий. Я изыскивал пути и средства для того, чтобы пройти и другие плавания по маршрутам Колумба под парусами. С этой целью Пол Хэммонд с друзьями организовали экспедицию под эгидой Гарвардского университета. Мы купили и оснастили баркентину «Капитан», которая по размерам и оснастке была достаточно близка к большим кораблям мореплавателя, – хотелось пересечь океан в условиях, очень похожих на те, что были в его время, и увидеть острова и побережья глазами великого путешественника. Уильям Д. Стивенс, как глава всего предприятия, внес свой вклад, приобретя 45-футовый кеч «Мэри Отис», походящий на «Нинью». Выйдя раздельно, в августе и сентябре 1939 года, мы достигли широт Первого путешествия Колумба при возвращении домой, чтобы повторить проведенные им наблюдения за погодой, птицами и водорослями Саргассова моря. При проходе Азорского архипелага мы очень внимательно осмотрели остров Санта-Марию, после которого, получив печальный опыт [2] , Колумб отправился в Лиссабон, Сент-Винсент и Палос-де-ла-Фронтеру. Мы же вышли на океанский переход из Гомеры в Тринидад, примерно совпадающий с курсом Третьего путешествия, но высадились на берег 12 декабря 1939 года, в отличие от Колумба, совершившего то же самое 31 июля 1498 года. С несколько большим трепетом в сердцах, нежели отмечалось в судовых журналах экспедиции, мы прошли пролив Бока-дель-Сьерпе и встали в венесуэльском заливе Пария. На его северном берегу наша экспедиция точно установила место, где Колумб впервые вступил в контакт с американскими колонистами и формально вступил во владение Кастилией и Леоном. Проследовав через Бокас-дель-Драгон, мы вышли на курс Третьего путешествия к Маргарите, посетили Картахену и оказались у входа в Дарьенский залив, то есть в том месте, где Адмирал в последний раз покинул берега Нового Света во время Четвертого плавания. Несколько сбивчивые рассказы о заключительном путешествии прояснились, когда нашей экспедицией были обследованы карибские берега Панамы и Коста-Рики. Наняв местный шлюп, мы совершили непростую высадку в устье Рио-Белен – здесь Колумб пытался обосноваться на материке. Найдя проход между заливом Альмиранте и лагуной Чирики (который, как ожидал Колумб, должен был вывести его к Индийскому океану), мы зашли в Коста-Рику и далее отправились к Ямайке.

Летом 1940 года капитан Стивенс и я ходили на «Мэри Отис» по маршруту Первого путешествия Колумба от места его выхода на сушу в Сан-Сальвадоре, а далее – через Багамские острова до Кубы и вдоль берега прекрасной провинции Ориенте до мыса Майей. Там мы проследили маршрут его кубинского исследовательского похода 1494 года. Стивенс провел кеч в залив Гуантанамо и Сантьяго-де-Куба, вокруг мыса Круз, через Эль-Хардин-де-ла-Рейна и мимо Сьерра-де-Тринидад в Сьенфуэгос. За это время судно набрало слишком много воды, поэтому остаток пути до «провинции Манги» пришлось пройти, находясь на борту гостеприимной кубинской канонерской лодки с малой осадкой.

В других случаях – в 1938 и 1939 годах – я ходил на правительственных патрульных катерах, местных шлюпках и прочем, что попадалось под руку, вдоль берегов Эспаньолы, Виргинских островов и Пуэрто-Рико. Никарагуа и Гондурас я приберег для другого путешествия, но война на неопределенный срок отложила это удовольствие, и я решил завершить эту часть исследований, не делая ее больше повторно.

Хотя я и не оставил без внимания проблемы, связанные с национальностью, рождением, ранними годами жизни Колумба, а также преследуемыми им целями, большее внимание в этой уделено конкретным делам и мастерству моряка. Я в большом долгу перед работами морских археологов Эрнесто Д’Альбертиса, Чезаре Фернандеса Дуро, перед терпеливым корреспондентом Д. Хулио Гильеном и покойным другом капитаном А. Фонтура да Костой. Последний прекрасно знал технические стороны мореплавания в 1492 году – конструкции и оснащения судов, способы их проведения, методы навигации, морские порядки и ритуалы. Надеюсь, что главы на эти темы достаточно ясны и просты для понимания любым человеком, будь то моряк или сухопутный житель. Полагаю, что даже самый неискушенный читатель сможет понять условия мореплавания в то время и оценить превосходную работу, проделанную Колумбом и его экипажами.

Возможно, найдутся читатели, которые окажутся разочарованными, не найдя здесь «подлинного портрета» Колумба – даже не ищите, его просто нет. Некоторые могут задаться вопросом, почему в этой книге нет общей карты, отображающей все четыре экспедиции туда и обратно, хотя другие, менее амбициозные биографии Адмирала обычно ее содержат. Истинная причина, опять же, заключается в том, что не существует достоверных материалов, отслеживающих внешние переходы Колумба через океан (за исключением Первого путешествия и, с очень большими допущениями, Третьего). Объясняется это тем, что только Первое было тщательно изучено опытными навигаторами. В остальных случаях океанских переходов мы знаем лишь только точки отправления и место выхода на сушу. Любая попытка проследить фактический курс, учитывая, что суда двигались под парусом, относится к области предположений и чистых догадок. Но наш опыт плавания в Карибском море позволил с достаточной точностью проследить маршруты Колумба вдоль американского побережья и между островами, отметить его якорные стоянки и определить пункты, которые он сам называл.