14 октября 1947 года газета «Правда» сообщила, что 5 октября в Клайпеде открылся Русский драматический театр. Очень скоро состоялась премьера «Молодой гвардии» по роману Александра Фадеева, где Анатолий Папанов сыграл роль Сергея Тюленина. Портрет этого героя, созданный автором, удивительно совпадал с обликом отца в юности: «У паренька были чуть курчавые, должно быть, жесткие волосы, сильная грубоватая складка губ, тонких, немного выдававшихся вперед. Казалось, под губами немного припухло». Они были похожи не только внешне, но и внутренне. Они были ровесниками. Смотрели одни и те же фильмы, бредили небом и самолетами, ненавидели фашистов и встретили их с оружием в руках. Отец, который побывал на фронте, не мог не принести в эту роль свое, биографическое. И он сразу полюбился зрителям. Недаром отзывы были такие: «Больше всех нам понравился Сережка (артист Папанов), от которого мы все в восхищении… Он показывает пример настоящей дружбы, он отчаян, смел, честен, открыт, беспощаден». 30 ноября 1947 года в газете «Советская Клайпеда» появилась статья, в которой хвалили спектакль: «Особенно удачно исполнение роли Сергея Тюленина молодым актером А. Папановым. Неиссякаемая энергия, инициатива, непосредственность в выражении чувств, страстность, порывистость отличают его. Зритель с первых же минут горячо симпатизирует Тюленину – Папанову».

Вспоминает Борис Эдуардович Ниренбург, режиссер-постановщик спектакля «Молодая гвардия»: «Все зарождалось, шло изнутри, выплескивалось с невероятным темпераментом и самобытностью. Уже тогда у этого начинающего актера было твердое собственное видение, собственная точка зрения, с которой его никто и ничто не могло сбить».

Моя мама вспоминает такой случай. Однажды папа шел по городу с театральным режиссером Верой Михайловной Третьяковой. Навстречу бежал мальчишка в задрипанной кепке. Отец так и замер. Ведь в романе Фадеева часто упоминается задиристая кепка Сережки Тюленина, лихо сбитая на затылок. Так вот она, долгожданная деталь, которая завершит внешний облик его героя!

– Мальчик, отдай мне кепку, я тебе новую куплю.

Парнишка ничего не понимал. Зашли в магазин, купили новую кепку. Мальчишка был вне себя от радости и только повторял: «А сколько я должен? Ведь надо заплатить!» И такой вроде бы небольшой штрих, эта старенькая кепочка очень помогала отцу поймать образ роли.

Кроме Сергея Тюленина в Клайпедском театре папа сыграл еще несколько ролей, одна из них – Леонид Борисович в пьесе «Машенька» Афиногенова. С этой ролью связан один смешной случай. Однажды папа ошибся и пришел играть спектакль вместе с исполнителем из второго состава. Они оделись, загримировались, каждый в своей гримерной, и вышли на сцену, правда, из разных кулис. Когда увидели друг друга, очень удивились этой встрече, но не растерялись. Спросив как можно спокойнее, где Машенька, Папанов быстро скрылся, предоставив напарнику играть дальше.

Театр – театром, но была еще жизнь вне сцены. Моя мама, которая тоже была в Клайпеде, вспоминает: «Первое время мы жили в гостинице, а потом городские власти отдали театру красивый старинный трехэтажный дом, где нам с Толей выделили большую комнату. Комната была с большими окнами, с высокими потолками, на которых красовалась лепнина. Она находилась на втором этаже. Эту комнату мы с ним отремонтировали. Купили на рынке обои, краску – в общем все, что нужно для ремонта. Так же на рынке обзавелись мебелью. Она была самой простой: две кровати, стол, стулья, диванчик и небольшой письменный стол. В Клайпеде в это время был огромный рынок, на котором продавалось, в основном, все немецкое, оставленное оккупантами после ухода из города.

Работали в театре много, а в единственный свой выходной старались уехать отдохнуть на природу. Клайпеда – портовый город, он стоит на море. Места там очень красивые. Море мелкое, течение, дюны, а за дюнами сосновый лес. Но нас предупреждали, чтобы в лес далеко мы не ходили, потому что там, еще с военных времен, остались бандиты, которые называли себя «братьями». Это были люди, ненавидевшие советскую власть. Они жили в землянках и были очень опасны. Бывали случаи, когда они нападали, грабили. Этого мы побаивались, хотя милиция боролась с ними довольно эффективно.

С продуктами, как и по всей стране в послевоенное время, было плоховато. Отоваривали карточки, кое-что покупали на рынке. Готовили мы в своей комнате, на электрической плитке. Так как газа в доме не было, кухни не было тоже».

Один из артистов театра подарил моим родителям замечательного щенка эрдельтерьера. Назвали его Денди. Когда летом 1948 года они приехали в отпуск в Москву, привезли его с собой и поселили у бабушки – маминой мамы. Но в Москве остался не только щенок. Остался и папа. Неожиданная встреча на Тверском бульваре с режиссером Андреем Александровичем Гончаровым изменила его планы. «Толя, переходи к нам в театр», – сказал Гончаров. Тогда он работал режиссером Московского Театра сатиры. Папа решил принять предложение, а в Клайпеду мама вернулась одна. Там она проработала еще год. Клайпедский Русский драматический театр просуществовал недолго, но он выполнил свою задачу. Вскоре там появились новые коллективы. А на доске объявлений Московского театра сатиры утром 5 августа 1948 года висел приказ о зачислении артиста Анатолия Папанова в труппу театра. Мама осталась одна в Клайпеде и, конечно, сильно скучала без папы, хотя работы было очень много. Практически весь 1948 год родители жили в разлуке, хотя папа иногда приезжал к маме на праздники. Мама вспоминает, что однажды он даже прилетел на самолете, хотя в те времена этим видом транспорта пользовались не часто. Это было на Новый год. Прилетел он из Москвы в Вильнюс, а оттуда до Клайпеды добирался автобусом. Но, к сожалению, несколько дней пролетели быстро, и снова надо было возвращаться в Москву.

Когда они расставались, то пообещали друг другу писать письма дважды в неделю. Дедушка Дима (папин отец) очень аккуратно сохранил все мамины письма к отцу из Клайпеды. Вот одно из них:

Клайпеда. 5.11.1948 года

Здравствуй, дорогой Толенька!

Вот уже двадцать дней, как ты уехал, а получила от тебя я только одно письмо, хотя пишу тебе пятое. Почему так? Чем объяснить? Может быть, ты болен, тогда напиши, почему скрываешь? Или писать тебе нечего? По-моему, я у тебя обо многом спрашивала. Вообще я обижена таким невниманием. Ну да это уже твое дело, насильно не заставишь писать. Я держу слово и пишу тебе часто и подробно обо всем. Очень скучаю без тебя. Вообще настроение неважное, в особенности, потому что нет денег, а зарплату дадут числа шестого, то есть завтра. Вот уже неделю сижу так, а от этого еще скучнее. Вот вспоминаю, когда мы с тобой вдвоем были в таком положении, так как-то веселее было, ну ничего, завтра обещали дать деньги. А то ведь я, ты знаешь, все мамины деньги раздала – долги, вот и сижу, только ты, пожалуйста, не говори им об этом, я пишу, что живу хорошо, а то они будут волноваться. Ну, хватит об этом. Вчера слушала «Последние известия» по радио и передавали митинг с завода «Каучук», и так это у меня ассоциируется с тобой, что слезы навернулись, а ночью тебя во сне видела, будто ты приехал опять.

Дальше мама пишет, как идут дела в театре, как они будут встречать праздник 7 ноября, и заканчивает свое письмо так:

Мне очень плохо без тебя, и я хочу как можно скорее приехать в Москву. До свидания, родной. Пиши чаще. Твоя Надя.

И уже в следующем письме от 7.11.48 года конфликт как бы разгорается, и мама пишет, что снимает с себя обещание писать письма два раза в неделю и будет отвечать только на полученные. Конечно, они любили друг друга, но по сложившимся обстоятельствам не могли быть вместе, у каждого была на первом месте работа. И, естественно, когда молодые, любящие друг друга люди живут долгое время отдельно, у них возникают разные подозрения, даже не имеющие под собой реальной основы. Через месяц на одно из писем папы мама отвечает так: