А на меня надвигалась еще одна беда – тяжело заболел муж. Началось все с банальной температуры и кашля. Кашель не прекращался, хотя Юра лечился под наблюдением врача. Потом температура стала подниматься свечками до 39–40 градусов. Врачи поставили диагноз – воспаление легких. Стали усиленно лечить, но температура не опускалась. Юру положили в больницу, но там тоже не помогли. Наконец, с помощью моей близкой подруги, врача-кардиолога Ольги Костылевой, муж оказался в кардиологическом отделении Клиники госпитальной терапии ММА им. И. М. Сеченова у профессора Недоступа, кстати, супруга нашей актрисы Ольги Георгиевны Фомичевой. Профессор Недоступ поставил правильный диагноз – бактериальный эндокардит. Было начато лечение, которое привело к положительным результатам. В клинике муж пролежал в общей сложности около трех месяцев. Ставился вопрос об операции на сердце, но все обошлось без хирургического вмешательства.

Мы с девочками часто навещали Юру, но нам было тяжело не только морально, но и материально. Не скрою, в основном наш бюджет держался на заработках Юры, ведь известно, что зарплата актеров в театре невелика. А подработок тогда у меня не было. И я подумала, что надо продать какую-нибудь ценную вещь. Выбор пал на настоящие фирменные охотничьи лыжи, подаренные когда-то мужу, хотя он и не был охотником. Я нашла фотохудожника, работавшего в Зоологическом музее, и он с удовольствием за хорошие деньги купил у меня лыжи. Экономила буквально на всем, стараясь как-то продержаться, но детям вида не показывала, что нам тяжело. Мама тоже не знала о наших материальных проблемах. Когда Юру выписали, жизнь семьи постепенно нормализовалась. Муж начал работать.

Мама продолжала играть в театре, но ролей стало намного меньше, так как некоторые спектакли, где она была занята, сняли с репертуара. Это часто так бывает – когда на афише появляются новые названия, старые спектакли снимают. Мама решила пойти к Плучеку и поговорить с ним о работе. Тот внимательно выслушал просьбу, сказал, что ценит маму как актрису, пообещал занять в новом спектакле, но обещание это так и не выполнил. Это тоже бывает – режиссеры иногда забывают про свои обещания. Но, слава Богу, кроме театра у мамы была еще и другая жизнь. У нее была я, были внучки, и она помогала мне растить детей. Постепенно мама свыклась со статусом вдовы, свято оберегая память отца.

Однажды ей позвонила женщина, которая представилась Светланой Давидюк. Она сказала, что у нее есть знакомая, экстрасенс-медиум, которая как бы разговаривает с душами умерших людей. Совсем недавно она общалась с душой актера Папанова, и он передал, что очень хочет поговорить со своими родными. Сначала мы не знали, как к этому отнестись, ехать на этот сеанс спиритизма или нет. Но все-таки решились. Перевесило желание отца пообщаться с близкими. В назначенный день мы встретились со Светланой Давидюк, которая и привезла нас к этой женщине. Обычная московская трехкомнатная квартира где-то на окраине города. Экстрасенсов оказалось двое – муж и жена. Сеанс связи вела женщина. А специально пишу «сеанс связи», потому что это было совсем не похоже на те спиритические сеансы, которые мы привыкли видеть в кино или читать про них в книгах. Сейчас я плохо помню, как она вызывала душу моего отца, но это было похоже на общение с космосом. По-моему, у нее в руках даже не было никаких предметов.

Когда мы стали разговаривать, женщина выполняла роли переводчика. Мы рассказывали о том, как живем и что делаем. Дословно повторить все слова я уже не могу, но нам было сказано, что сейчас ему очень тяжело, как будто на него давит какой-то груз. Сеанс закончился. Денег с нас не взяли. Мы вышли на улицу. До сих пор я не верю в подлинность разговора, не верит и мама. Но после этого сеанса я несколько месяцев была в ужасном состоянии, чувствовала себя, как говорится, «не в своей тарелке». Потом мне объяснили, что такое состояние может быть, потому что мы вторглись в неизвестные и запретные для нас сферы. Потом все прошло. Но самое интересное, что Светлана Давидюк, которая была инициатором этой встречи, оказалась верующей женщиной. После этой встречи мама стала перезваниваться с ней, а потом они подружились. Светлана часто бывала у мамы в гостях. Так же, как и мама, Светлана была участницей Великой Отечественной войны, служила разведчицей и даже написала об этом книгу. Под конец жизни, лишившись московской квартиры, она жила при монастыре.

Как я уже говорила, после смерти Папанова моя мама не была избалована новыми ролями, но вдруг ей подвернулась удача. Актриса театра Наталья Фекленко решила попробовать себя в качестве режиссера. Она выбрала пьесу Робера Тома «Восемь любящих женщин». Замечу, что пьесу поставили в театре задолго до выхода на экран французского фильма. Маме была предложена роль служанки. Не надо объяснять, как она обрадовалась этой работе. Актрисы, которые были заняты в спектакле, работали очень дружно и с большим энтузиазмом. Результаты показали Плучеку. Он, конечно, сделал много замечаний, но в целом одобрил. Так на афише появилось новое название – «Восемь любящих женщин». Для мамы этот спектакль на долгие годы стал отдушиной и в театре, и в жизни. Не говоря уже о том, что эта легкая детективная комедия принималась публикой очень благожелательно. Актрисы, играющие в спектакле, сдружились – вместе отмечали праздники, дни рождения. Спектакль шел много лет, но, к сожалению, его постигла участь всех старых постановок – он был снят с репертуара.

Зато у матери остались новые друзья, и, конечно, она справилась и стала жить нормальной полноценной жизнью.

Когда-то отец боялся, что его забудет зритель. Иногда снимался в картинах, заведомо зная, что они не принесут ему успеха. Но прошло больше 30 лет с того трагического дня, и сейчас ясно, что он не забыт. Очень часто показывают фильмы с его участием, о нем пишут разные издания, снимают документальные фильмы и телепередачи. Он интересен зрителям. Открыта звезда, которая названа в честь Папанова. Кроме этой планеты еще несколько планет назвали в честь ученых, выдающихся военных и деятелей искусства. Происходило это торжественное мероприятие в Петербурге, в Институте теоретической астрономии при Российской Академии наук. Конечно, мама была приглашена, и там ей вручили свидетельство, которое гласит: