Прибыв в клуб, и передав меня в руки своей ненаглядной дочуры, Иван скрылся куда-то под шумок, оставив нас наедине.

Тамара была в красивом бежевом платье до колен, вся такая на макияже и причёске.

Без особого энтузиазма поздравив именинницу с её совершеннолетием, я прошёл вслед за ней к её так сказать друзьям из высшего общества.

Тут как я и думал, царила пафосная атмосфера. Хотя были и те, кто был вчера в особняке, они то держались от меня подальше, делая вид, что меня вовсе нет, хоть на этом им спасибо.

Сидя за столиком, в углу огромного подвесного этажа, я тихо налёг на спиртное.

Толи я был такой крепкий парень, толи из-за моего преображения на половину в вампира, но алкоголь очень плохо действовал на мою тушку.

Когда я в гордом одиночестве допил третью бутылку вина, ко мне подсела Тамара.

— Лёнь я хочу с тобой поговорить. — С ходу начала она.

Понимая, что ничем хорошим этот разговор мне не светить, я потянулся за виски.

— Давай, — вздохнул я наливая целый стакан. — Я весь во внимании.

Девушка слегка поёрзала по сиденью диванчика, и начала говорить:

— Знаешь. Я вчера долго думала.

Не дослушав дальше, я сразу пригубил стакан, осознав, что любой разговор с девушкой который начинается, я долго думала, для парня ничем хорошим не кончится.

— Так вот, скажи Лёнь. Может ли быть, что-то между нами больше чем есть сейчас? — Выпалила она.

Я поперхнулся алкоголем, кашляя словно дракон, у которого закончилось топливо, посмотрел глазами на Тамару, в которых проступили слёзы.

— Тамар, — начал я. — Мы слишком разные. Это проигрышный вариант. Ты найдёшь ещё себе хорошего кавалера. Так что давай оставим всё как есть. — А про себя подумал, что завтра ты обратно в Лондон, и одной проблемой для меня будет меньше.

Тамара скривила губы, и скрестив руки под грудью, приподнимая её вверх, сказала:

— Это ты так думаешь. Я ожидала, что ты скажешь по другому. И из-за тебя проспорила отцу машину.

Я второй раз подавился виски, и от обиды на то, что он никак не хочет быть выпитым мной, отодвинул стакан от себя.

— Чет я не догнал? Вы что с отцом спорили на меня? — Наконец откашлялся я.

— Не на тебя, а на машину, — улыбнулась Тамара. — Папа сказал, что ты не из тех, кто из-за денег готов стелиться под кого угодно, и точно мне откажешь, так как ты честный и не корыстный. Я же сказала, что думаю что нравлюсь тебе, и между нами могут быть чувства, и ты не отошьёшь меня так сразу. Думаю, что тот первый наш поцелуй был словно наэлектризован, и между нами пробежала искра.

Да там не искра, а целый оголенный высоковольтный кабель пробежал, вспомнил я разряд боли в кисти при нашем с неё поцелуе.

— Ты была под хрен пойми чем тогда, и не отдавала отчёт своим действиям, — начал я говорить. — Да и что греха таить, я не твой тип и уровень.

— Это было пока я тебя не узнала получше. И я понимала, что происходит тогда, хоть и не совсем отдавала отчёт своим действиям. Но в том зале я искала именно тебя.

Я уставился на красную как рак девушку и издал стон всего еврейского народа, пока они по пустыне шарахались кучу лет.

— Мне надо в уборную. — Встал я из-за стола. — Скоро буду.

Быстрым шагом, маневрируя между столами и людьми, спустился я на первый этаж, и вошел в коридор ведущий в туалетные кабинки.

— Мало мне проблем, так на ещё, чтоб булки не расслаблял, — Бубнил я на ходу. — Надо сваливать на пару недель домой, глядишь отдохну хоть.

У туалета меня чуть не прибили дверью. Потянувшись за ручкой, эта самая дверь как возьми да распахнись наружу. Отпрыгнув от неё, я увидел, как из туалета вываливается весёлый толстый парень в сильном подпитии.

— О братан! Извини. Ик. Вот держи, почитаешь в кабинете. — Сказал толстяк и буквально впечатал мне в грудь, что-то похожее на книгу.

Разум померк на мгновение, а дыхание перехватило, а в голове пронеслось:

— Опять? Серьёзно!

Я стоял на огромном дворе перед, словно картонным домом.

Когда я снова мог нормально видеть, то осознал, что моё место пребывания Япония. На это намекало всё, ну просто всё. Японский дом, японский двор, и куча декоративных деревьев.

За спиной у меня оттягивал огромный рюкзак, словно набитый кирпичами. А рядом со мной мялся с ноги на ногу японский парень. Худой и по их меркам длинный, в белой рубахе и чёрных брюках.