Может мне выстрелить в себя и сказать что я архи маг сотого уровня, со справкой от самого Гендельфа заверенной Дамболдором, вручённой мне Фродо. Типа хотите быть как я, платите взносы каждый месяц, и я вас научи как стать великим магом или колдуньей. Вот прибыльный бизнес бы был.

Пока мужик толкал пафосные речи, в комнату всё запускали новых лохов секты. Всего я насчитал двадцать молодых адептов, включая меня.

— А вы, что-то я посмотрю, скептически настроены. — Оторвался от своих речей мужчина, уставившись, словно сыч на меня.

Встав с дивана, я расправил толстовку, и засунул руки в карманы. Своим видом я тут выделялся как белое пятно на чёрной стене. Все были в костюмах и при параде, а я чуть ли не в трениках и майке.

— О, будет вам, — махнул я рукой, вынутой из кармана. — Я просто не могу понять, что на самом деле даст этот клуб. Вы многое сказали, но мало что показали, или конкретно пояснили. Если вы и в правду, такие как на словах, то может, явите нам какое-нибудь доказательство.

Толстяк слегка скривился, но быстро вернул невозмутимость, и заговорил:

— Молодой человек, вы как я понимаю прибыли вместе с приглашённой персоной, и наша уважаемая жрица приняла решение взять вас в наши ряды без предварительного рассмотрения. Поэтому вы не в курсе про наши условия и требования к аколитам. Всему своё время. Вы увидите всё очень скоро.

— Как скажете, — легко согласился я. — Жду с нетерпением.

Толстяк снова стал трыньдеть, про путь таинств сакральных знаний, и скрытую мощь членов Салемского клуба.

Прошло ещё с полчаса, и в комнату стали заходить красивые девушки и женщины. Их было ровно столько, сколько было так сказать аколитов.

Встав в кучу, они смотрели на нас не двигаясь с места. После чего толстяк объявил:

— Каждому из вас будет приставлен проводник в сегодняшнем таинстве посвящения. Это жрицы первой ступени посвящения, они будут с вами до конца очищения.

Все обаятельные особы быстро разбрелись по залу, вставая к парням и мило им улыбаясь. Мне досталась низкая, черноволосая девушка, которой было на вид чуть больше двадцати лет.

Было видно, что ей не очень по нраву тот, кто ей достался, то есть я.

Девушка сдержанно улыбнулась мне, и представилась:

— Меня зовут Лана. Я сегодня буду твоей спутницей в посвящении.

Кивнув ей и пробубнив, что-то из разряда, ок, рад тебе как пятому колесу в телеге, стал вертеть головой по сторонам.

А в зале творилось, что-то с чем-то.

Девушки так и крутились перед противоположным полом, от чего парни стали млеть и таять словно сахарные. Моя же провожатая кривилась втихаря, но всё же любезничала и даже слегка пыталась тереться грудью и плечами об мою руку.

Когда барышни вдоволь окучили богатеньких мальчиков, в комнату внесли огромную книгу, и вкатили тележку с фужерами, заполненными до краёв красной жидкостью.

— Сейчас по одному подходите и берите фужеры, после чего вы примите первое очищение перед незримыми силами. — Словно давясь важностью момента, произнёс толстяк.

И потянулась вереница верящих в магию богатеньких мальчиков под ручку с красивыми дамами к фужерам, после чего каждый подходил и клал свою пустую голову на книгу, и стоял так с минуту, потом пил из фужера, отходя обратно на своё место.

Но не мне их винить. Я сам тут чуть ли не магическая зверушка, скачущая по книжным мирам.

Но блин, я этого не просил, оно само пришло.

Когда пришёл мой черёд, я взял фужер, и подошел с черноволосой мадамой к книге, и обрушил свою многострадальную голову на обложку манускрипта. В нос ударил запах, каких то благовоний. Голова закружилась, а я на секунду чуть не выпал в осадок. Но быстро пришёл в себя и отстранившись, отхлебнул из бокала. Во рту заиграл пряный вкус вина, словно как в пещере Розалии. Я мог поклясться, что это было то же самое винище. Вместе с воспоминаниями о напитке пришли другие воспоминания, о том, как я это вино пил. Плечи сами собой передёрнулись, а я тихо чертыхнулся.

Поскольку я шёл последним, после того как я отстранился, книгу утащили в неизвестном направлении прихватив тележку на которой стояли фужеры.

Лана отстранилась и вместе с другими девушками тоже пошла на выход. Мы остались в комнате с толстяком, который стоял у статуи и наблюдал за присутствующими.

Окинув взглядом комнату, я удивился тому, что все парни словно пьяные с блаженными лицами пялили кто куда. Кто-то втыкал в стену, у кого-то дикий интерес вызывала статуя или лист растения в горшке.