– Тихо! – Шагавший первым Дельвиг вдруг поднял вверх руку. – Там, впереди…

Я тут же навострил уши, ожидая услышать, как хлюпают по болоту огромные ножищи. Но нет, звук оказался куда тише. И совершенно другой: будто кто-то шкрябал по дереву здоровенной старой пилой… ну, или когтями.

На мгновение даже показалось, что там, среди клочьев тумана, шагах этак в пятидесяти впереди мелькнул гигантский тощий силуэт – и тут же исчез за темными стволами. Я не стал стрелять: в штуцере всего два патрона, и тратить один из них, когда леший совсем близко, – определенно не лучшая идея.

– Он там! – прошипел я, поднимая оружие. – Легче шаг, судари.

Кажется, получилось: даже Вольский перестал хрустеть ветками и сопеть на весь лес. Зато теперь мы двигались так медленно, что путь до ближайших деревьев занял чуть ли не целую вечность. Низина осталась позади, и ноги снова ступали по твердой земле, на которой леший уже не оставлял следов.

А потом пропала и вонь. Только что она чувствовалась яснее некуда, буквально забивая ноздри и глотку, – и вдруг исчезла. Порыв ветра принес лишь пряный аромат прошлогодней листвы и запахи сырости и дыма. И еще бензина – наверное, с дороги или от гаража в шуваловской усадьбе.

– Он где-то тут. – Дельвиг остановился и принялся выцеливать туман впереди. – Я чувствую… Но не вижу!

В голосе его преподобия прорезались непривычные нотки. Не то чтобы панические, но изрядно похожие на те, что я слышал в тот день, когда нас обоих едва не загрызли упыри на Васильевском острове. Дельвиг явно нервничал, и остальные вместе с ним. Мне уже приходилось встречаться с лешим на Апраксином дворе, и я видел, на что он способен. При всех своих немалых габаритах и массе тварь перемещалась молниеносно, практически мгновенно – и так же быстро убивала, орудуя здоровенными лапами и пастью, полной зубов. Интеллект наверняка позволял ей и выслеживать добычу, и прятаться, скрываясь от опасности.

Но проваливаться сквозь землю леший определенно не умел.

И все-таки исчез. Мы стояли среди деревьев, ощетинившись оружием, но лишь бестолково водили стволами из стороны в сторону. Вокруг был только туман и ничего кроме – ни следов, ни запахов, ни даже малейшего звука. Только где-то вдалеке – кажется, за церковью – слышались голоса солдат.

– Что за?.. – Дельвиг дернулся, тряхнул головой и вдруг потянулся к лицу и снял очки. – Откуда?..

Я стоял в нескольких шагах, но все равно смог разглядеть на прозрачном стекле темную каплю. Она медленно сползала от оправы вниз, оставляя мутный след. Похоже, упала откуда-то…

– Сверху! – прошипел Геловани. И уже во весь голос заорал: – Берегись!!!

Реакция у его сиятельства оказалась, что надо: он опередил даже меня: не выпуская из рук карабина, бросился вперед, сгреб Дельвига в охапку и рывком опрокинул, утаскивая в сторону.

За мгновение до того, как над нами мелькнула черная тень. Я вскинул штуцер и не целясь разрядил оба ствола в бесшумно несущегося к земле лешего. Раздался грохот, отдача едва не выбила оружие из моих рук – и уши тут же заложило…

И на этот раз не от выстрела, а от нечеловеческого вопля.

Хотя бы одна пуля точно угодила в цель, но остановить пикирующую с дерева трехсоткилограммовую тушу уже не смогла: леший перевернулся в воздухе, с визгом шлепнулся на землю, приложившись боком, но тут же снова задергался, поднимаясь на четвереньки. Геловани с Дельвигом еще копошились в стороне, я остался без патронов, так что отдуваться за всех пришлось Вольскому. Руки старика дрожали, однако он все-таки смог поднять тяжелый револьвер и нажать на спуск.

«Смит-Вессон» с грохотом выплюнул целый сноп пламени и подпрыгнул, едва не угодив курком в лоб горе-стрелку. Промахнуться по гигантской мишени с такого расстояния едва ли возможно, но очередная рана лишь еще больше разозлила и без того взбешенную тварь. Вряд ли даже леший обладал достаточным запасом прочности, чтобы пережить такие повреждения. В гигантском теле засели две пули, а то и все четыре, и некоторые запросто могли оставить сквозную дыру с мой кулак размером.

Чудище уже умирало – но, видимо, все-таки хотело забрать с собой хоть одного из нас.

Вольский не успел даже взвести курок. Тощая фигура, заросшая длинной зеленоватой шерстью, с утробным рычанием бросилась вперед и через мгновение смела несчастного старика, опрокидывая на землю. А тому оставалось только кричать и отбиваться, пытаясь отпихнуть нависающую сверху зубастую пасть.

Я не стал лезть под китель за браунингом – просто прыгнул вперед и, перехватив штуцер за стволы, ударил. С размаху, как дубиной. И покрытое золотым узором драгоценное ложе «Холланда» разлетелось в щепки, оставляя в моих руках согнутый кусок стали чуть меньше метра длиной. На лешего это подействовало примерно никак – разве что вынудило на мгновение отвлечься от Вольского и повернуть косматую голову в сторону назойливой помехи.