– Гвен, ты проведёшь Лу через чёрный ход, а я скажу пару слов этим стервятникам.

– Хорошо, Мистер Картер.

Выйдя из машины, я направился через площадь, чувствуя себя последним бойцом армии, потерпевшей поражение. Одним, кому сейчас придётся принять удар противника. Я знал все их приёмы, предвидел, как они будут хлестать меня словами, резать фразочками, и как я буду стоять с невозмутимым выражением лица, мысленно расстреливая их всех из винтовки.

– Мистер Картер, кто теперь возглавит корпорацию? – естественно, ни слова сочувствия. Один из активных писак ведущего новостного канала пихал микрофон мне в подбородок.

– Ваш отец вернётся к делам, или ваш дядя возьмёт на себя часть обязательств по управлению? Ещё одна из активных терзателей пера в расстегнутой блузке и вымазанными красной помадой губами протиснулась откуда-то сбоку с диктофоном.

Я удивился. Младший брат отца, действительно, имел двадцатипроцентный пакет акций, но это не давало ему преимущества. По сути, контрольный пакет Сальвадора из тридцати двух процентов акций сейчас перешел Лео, а значит, по факту – он глава корпорации. Мне и группе акционеров принадлежат двадцать семь и двадцать три процента соответственно, что делает нас вторым и третьими в списке на контроль над корпорацией. Бен же давно вышел из совета и начал своё собственное дело. Вопрос журналистки был совершенно нелогичен.

– В связи с недавними событиями, моя семья сейчас в трауре. О бизнес решениях будет объявлено дополнительно позже. – Оттолкнув крутившегося под боком оператора, я направился к главному входу не оборачиваясь.

Зайдя в здание, я сразу свернул в сервисный коридор и выдохнул. Родные стены. Наконец, я дома. Внешний мир со всеми ужасами и несчастьями остался за дверьми. Здесь же я сам себе хозяин. Я могу сфокусироваться на главном, могу нырять с головой в бумаги, могу забыться.

Нажав кнопку лифта, я почти проработал в голове план действий, как у меня зазвонил телефон:

– Мистер Картер, – голос Гвен звучал приглушенно, но встревоженно. – Каковы ваши распоряжения касательно Мисс Кинсли?

– Пусть наестся до отвала и едет домой. Если хочет ещё что-то, дай ей это. – Устало протёр лицо рукой. – Мы ей должны, какой-бы некомфортной ни была ситуация.

– На какую сумму вы оцениваете свою щедрость? – поинтересовалась помощница.

– Не думаю, что она сможет потратить много. Судя по её поведению и одежде, тысяч пять баксов для девочки баснословные деньги.

– Я поняла лимит. – Помощница восприняла мои слова как распоряжение.

– Нет, Гвен, лимита нет, если она захочет себе тачку или особняк – дай ей это. Лео с нами только благодаря Мисс Кинсли.

– Хорошо, – она вздохнула. – Я постараюсь быть с вами к собранию. Нэт не против повозить её по магазинам.

– Прекрасно!

Я положил трубку и зашел в подъехавший лифт.

В офисе я сел в кресло и, прежде чем начать работать пролистал камеры наблюдения. Как я и ожидал, Лу сидела в «Корице», одном из наших самых популярных ресторанов, с ценником выше среднего. Я видел, как Гвен, стоящая рядом со столом, смотрит куда-то в пространство перед собой, в то время как Лу пытается вилкой есть лангустинов. Боже, ракообразных на завтрак. Ухмыльнувшись, я выключил наблюдение. Девчонка первый раз видит это блюдо, однозначно. Понаблюдать, как она будет снимать панцири, конечно можно, чтобы повеселиться, но у меня есть другие задачи.

В одиннадцать я был в зале заседаний одним из первых. Поприветствовав всех акционеров, я уже садился, когда зашел дядя Альберт. В чёрном костюме тройке он выглядел подобающе случаю с налетом грусти на лице. Разница в возрасте с моим отцом у них была очень большая. В детстве, когда мне было пять, я считал, что это очень круто, что дядя у меня такой молодой, но уже почти взрослый. В свои пятнадцать он казался мне тогда очень классным. Позже, наши семьи как-то отдалились, в основном потому, что Альберт вел весьма беспорядочный образ жизни, и отец никогда не приветствовал такое поведение в семье. Шесть лет назад дядя, казалось, пытался одуматься, женился на Милене, бывшей мисс Калифорния, и стал играть роль примерного семьянина, хоть иногда в СМИ и проскакивали громкие заголовки его очередных интрижек.

Кивнув дяде, я открыл бутылку с водой и налил себе в стакан, готовясь к многочасовому совещанию.

– Начнем, пожалуй. – Предложил он, вопросительно приподняв бровь.

– Сегодняшнее собрание мы открываем с минуты молчания. – Проговорил я, и все, покорно покивав, склонили головы в сочувствии.

Не могу сказать, что разговор шел легко, однако по факту я по-прежнему оставался руководителем, опережая пакеты акций остальных претендентов на семь процентов. Голосование показало, что все члены совета директоров единогласно за меня, и такое положение вещей всех устраивает. Мы обсудили текущие вопросы, изменение в плане мероприятий в связи с трауром и дату предполагаемой пресс-конференции, когда писакам, наконец, раздадут ответы.

В три я вернулся в офис, где застал Гвен с кипой документов и в весьма воинственном расположении духа.

– Как прошло совещание? – поинтересовалась она, едва я скинул пиджак.

– Всё по плану. – Сев в кресло, попросил: – Принесёшь кофейку?

– Семь тысяч, Мистер Картер! – слова вырвались у неё сами, я даже улыбнулся, поскольку Гвен обычно оставалась невозмутима в любой ситуации. Она глубоко вздохнула и в своём привычном тоне добавила: – Я принесу кофе через минуту.

Я поджал губы, стараясь не улыбнуться, наблюдая, как помощница идет к двери. Уже взявшись за ручку, она полуобернулась и, склонив голову, проговорила: – Но, Мистер Картер, семь тысяч и ещё только половина дня!