— Хелен, держитесь!

Бичему не повезло. Когда Лютер принялся брыкаться и дико ржать, стараясь сбросить седока. Спенсер упал с седла, головой прямо в густые придорожные кусты. Хелен дико закричала, хотя и ей самой приходилось нелегко. Лютер, бешено вращая глазами, на полном скаку врезался в беспомощно пятившуюся Элинор и укусил ее за шею. Кобылка круто развернулась и замерла. Хелен с воплем перелетела через ее голову и, приземлившись на краю канавы, перекатилась прямо на цветущие нарциссы.

Лорд Бичем, к счастью, не потерявший сознания и отделавшийся лишь несколькими синяками, подковылял к ней и, опустившись на колени, легонько похлопал по щекам.

— Что с вами?

Хелен лежала на спине, среди цветов, закинув руку за голову, как греческая богиня. Общее впечатление несколько портила большая прореха под мышкой.

Она с трудом подняла веки и недоуменно моргнула. В глазах двоилось.

— Не шевелитесь, от вас у меня голова кружится. Постойте спокойно хоть минуту.

— Хорошо. Я не шелохнусь. Ну как, лучше?

— Да, спасибо. О Господи, моя амазонка! Неужели совсем пропала?

— Хелен, я опасаюсь, что вы могли себе повредить что-то, если не снаружи, то внутри, а вы ноете из-за этой чертовой амазонки! Я куплю вам новую. Сам выберу ткань и фасон. Забудьте о тряпках. Да, под мышкой дыра, и похоже, вы зацепили башмаком подол. Ничего страшного. Лучше скажите, как вы себя чувствуете.

— У вас лицо грязное.

Она смахнула с его щеки песчинки и пробормотала:

— И маленький порез у правого уха. А я.., мне не очень больно. Вы не ушибли голову?

— Нет. Лютер был так добр, что сбросил меня в кусты и я не сильно ударился. Даже видел, как вы перелетели через голову Элинор. Оба чертовых предателя, должно быть, мирно трусят в Шагборо-Холл. Я по крайней мере надеюсь, что Элинор приведет туда Лютера.

— Лютер так обезумел, что укусил Элинор за шею. Может, он влюблен в нее? Если это так, он наверняка последует за ней на край света.

Позже Бичем ни за что не смог бы вразумительно объяснить, почему сделал это. Возможно, только что пережив неожиданную опасность, испытывал слишком большое облегчение, что оба они живы и относительно здоровы. Но какая, в конце концов, разница? Кровь бушевала в его жилах, сердце выбивало барабанную дробь, и он почему-то был готов выпрыгнуть из собственной кожи. Сам не сознавая, что делает, он подался вперед, легонько прихватил губами ее шею, чуть повыше кружева белой блузки, и немедленно отстранился.

— Я видел, как оценивающе озирал Лютер бока Элинор, — пробормотал он, пытаясь совладать с собой.

— Ничего подобного. И перестаньте подражать своему коню. Не смейте кусаться! Слава Богу, я прихожу в себя. Почти пришла. И какова на вкус моя шея?

В этот момент разверзлись хляби небесные.

— О, моя бедная амазонка! — взвыла Хелен, пытаясь притянуть Бичема к себе и прикрыться им от дождя. Бичем так хохотал, что набрал полный рот дождевой воды, но все-таки не стал сопротивляться и подмял Хелен под себя, чувствуя каждый изгиб ее совершенного тела. Они так идеально подходили друг другу: ощущение, которого он не испытывал ни разу за всю свою взрослую жизнь.

— Наказание, отмеренное нам природой, — заметил он, целуя ее губы.

Хелен оцепенела. Бичем приподнялся, чтобы взглянуть в ее лицо.

— Что-то не так? Заметьте, я не сунул руку под ваши юбки, чтобы погладить колено. Не прикусил шею. Даже не подумал ласкать ваши бедра. Нет, я только поцеловал вас. Всего лишь соприкосновение ртов, ничего более. Какой дьявол вселился в вас, Хелен?

Он продолжал лежать на ней, балансируя на локтях. Дождь хлестал с такой силой, что канава наверняка вот-вот переполнится. Но Хелен ничего не сказала, хотя понимала, что их сейчас затопит. И продолжала молча глазеть на него.

— Вы опять представляете, как стаскиваете с меня сапоги?

Она покачала головой. Он снова поцеловал ее.

— Просто смешно, — выдохнула она ему в губы и прижала к себе так крепко, что ни капли влаги не просачивалось между их телами. Его руки запутались в ее волосах, лихорадочно стягивая шляпку с поломанным павлиньим пером. Его язык проник в пещерку ее рта, и Бичем, тяжело дыша, почувствовал, что теряет остатки разума. Но Хелен, кажется, обезумела еще больше, чем он. Каким-то образом она ухитрилась раздвинуть ноги, и он приподнялся над ней, сгорая от страсти и желания, хотя все это было действительно довольно забавно — тут Хелен права. Тряхнув головой, Бичем отстранился и, вскочив, потянул ее за собой.

— Взгляните, какой ливень! Необходимо найти убежище. Если нам повезет и мы сумеем отыскать хотя бы подобие крыши над головой, берегитесь; я ворвусь в вас, как победитель в завоеванный город.

Он вывел ее на дорогу.

— Где мы, по-вашему?

Она тупо, как деревенская идиотка, уставилась на него.

— Хелен, возьмите же себя в руки и перестаньте думать о том, что я с вами сделаю! Или вы представляете, что сотворите со мной? Лучше скажите: мы сумеем набрести на приют?

Она с трудом подняла руку и показала на восток: