— Но именно поэтому ты не хочешь меня сейчас. Спенсер сжал точеные белые плечи Хелен и слегка ее встряхнул.

— Не правда, и ты это знаешь. Я безумно хочу тебя, но еще больше хочу сознавать, что целую и ласкаю свою законную супругу, не любовницу, не почти жену, не партнера. Желаю, чтобы ты стала для меня всем на свете. И мечтаю, чтобы мы легли в постель только после свадьбы. Ни о чем другом. То, что между нами происходит, крайне важно и необычно. Это навсегда, понимаешь?!

Теперь уже он прикоснулся к ней лбом.

— Может быть, но…

— И ты еще утверждаешь, что недостойна меня, — тихо продолжал он. — Как ты могла? Столь гнусные мысли! Подобная чушь невероятно меня злит! Немедленно возьми свои слова назад. Так и быть, мы пока станем молчать о чертовой лампе и свитке.

— Хорошо. — Она снова шмыгнула. — Ты поцелуешь меня еще раз? Единственный поцелуй, и клянусь, я уйду.

Он прижался губами к ее губам, и Хелен выскользнула за дверь. Спенсер остался стоять посреди комнаты, пыхтя, как гонец, только что пробежавший от Марафона до Афин и рухнувший замертво. Что бы ни сделала с ним эта необыкновенная женщина, он глубоко ей благодарен. За все.

Сэр Джон Йорк оказался высохшей старой развалиной, абсолютно лысой, но с бесцветными пугающими глазками, от взгляда которых по телу пробегала дрожь. Кроме того, левый глаз непрестанно дергался от тика. Но этот мерзкий старикашка не утратил ни унции своего влияния. Все знали его как жесткого, хитрого, беспощадного политика, готового при необходимости идти по трупам, чтобы добиться цели.

Спенсер обратил внимание на его сложенные домиком руки. Морщинистая кожа, покрытая старческой гречкой, обвисла и обветрилась.

Не утруждая себя приветствиями, он попросту кивнул джентльменам. Все трое были ему знакомы. Влиятельные богатые люди. Отказаться от встречи с ними, к сожалению, немыслимо. Придется их выслушать, хотя он понятия не имел, что им нужно. Все молоды, здоровы, хорошо сложены, все богаче и высокороднее, чем он. Но по-настоящему он опасался лишь одного — графа Нортклиффа, который все еще иногда выполнял для министерства особые поручения, бывшие явно не под силу обычному смертному. Кроме того, у графа были прекрасные связи в правительстве, а его брата Райдера Шербрука только что избрали в парламент. О, как ненавидел эту троицу сэр Джон! Но что поделаешь, придется выслушать их в надежде, что они скоро уберутся. И дьявол с ними, ничтожными ублюдками.

Он растянул губы в деланной улыбке и, не вставая, осведомился:

— Чем могу помочь, джентльмены?

— Мы пришли, чтобы узнать, действительно ли ваш сын Джерард Йорк утонул у берегов Франции в 1803 году, — учтиво пояснил лорд Бичем.

Райдер Шербрук, не спускавший глаз с сэра Джона, заметил, как седые ресницы слегка дрогнули. Вот он и попался! Райдер удовлетворенно откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.

— Мой сын, к сожалению, действительно утонул, — почти взвизгнул сэр Джон. — Он был настоящим героем и, останься в живых, занял бы должность в Адмиралтействе. Ваш вопрос по меньшей мере бестактен.

— В таком случае как вы объясните это? — спросил лорд Бичем, вручая ему письмо.

— А, теперь понятно. Моя бывшая невестка впутала вас в эту авантюру. А я-то удивлялся, что нужно от меня трем благородным джентльменам. Значит, действуете от ее имени?. Ну так вот, позвольте объясниться раз и навсегда. Этот почерк, как ей хорошо известно, моему сыну не принадлежит. Он давно мертв.

— А мисс Мейберри уверена, что это писал Джерард Йорк, — возразил Дуглас, не отрывая взгляда от лица собеседника. — Она считает, что вы не слишком хорошо знакомы с почерком сына.

Сзади послышался грохот: похоже, секретарь сэра Джона что-то уронил. Но никто не обернулся.

— Она ошибается. Как я могу не знать почерка собственного сына?! Думаю, она нагло лжет. Наверняка нуждается в деньгах и пытается выманить их у меня таким способом. Но пусть знает; поскольку ей не удалось произвести на свет ребенка.., моего внука.., я вычеркнул ее из своей жизни и из памяти. Ни пенса она не получит! Прошу вас передать, что если она и дальше станет действовать подобным образом, пусть задумается о последствиях.

— Боюсь, произошло недоразумение, сэр Джон, — вкрадчиво начал лорд Бичем. — Я собираюсь жениться на мисс Мейберри. Но теперь оказывается, что она не свободна, как считалось целых восемь лет. Мы требуем доказательств, что он действительно погиб, иначе дадим объявления во все газеты, станем расспрашивать знакомых, искать его приятелей.

Сэр Джон с трудом поднялся, проклиная подагру. Бедро словно прижгли раскаленным железом, а чертов лекаришка не находит никаких причин болезни. Возраст, постылый возраст. Хорошо еще, что кровь бежит по жилам, он и сейчас ощущает, как она стучит в висках.