Приедут родственники погибших, поплачут, похоронят покойников, шумно поделят оставшиеся в наследство вещи и разъедутся. Дома скорее всего сожгут или разберут на дрова.

Деревни не станет. В ней никто не поселится. Это не просто плохая примета, это нечто более серьезное — земля тут мертвая, залитая кровью, воздух наполнен криками боли. Все знают, ничего хорошего не выйдет, если остаться в подобном месте.

Я сменила мирный зеленый флаг на алый с черным, вернулась к яме, поправила покрывала, прочитала молитвы богине смерти.

Лошадь послушно ждала там, где я её оставила. Фрид по-прежнему не просыпался. Я вскарабкалась на место возницы и взяла поводья.

Уже за воротами не удержалась и оглянулась на укрытые простынями тела.

Надеюсь, их души займут свое место в городе, в который так стремится моя старшая сестра.

…

К вечеру того же дня я выехала на тракт. И почти мгновенно оглохла от криков, ругани и грохота проезжающих мимо повозок. Поверх моей истрепанной, покрытой кровью и грязью одежды ровнехонько лег слой дорожной пыли.

Пытаясь сократить путь, я решила не останавливаться первую ночь. За что мигом была наказана — злосчастное колесо таки треснуло, ветер пригнал тучи, потушил маленький фонарик, висевший на повозке, и скрыл звезды, лишив какого-либо обзора (как обычно, ни запасных факелов, ни свечей у меня не нашлось).

Полночи я просидела на земле, ругая собственные кривые руки и забывчивую голову, пока рядом не остановилась добротная повозка, в свете десятка фонарей почудившаяся огненным шаром. В ней ехали трое молодых парней, самый младший из которых оказался посвященным богини Эгвы.

Пряча за маской спокойствия усталость, я слабо улыбнулась, коснулась сложенными средним и указательными пальцами медальона и слегка обозначила кивок. Стандартное приветствие, принятое среди «своих». Парень оживился, что-то зашептал спутникам и те с моего разрешения поменяли треснутое колесо на новое, которое я захватила с собой.

Незнакомцы предложили ехать вместе, я же, недолго думая, согласилась. В конце концов на большой дороге так безопаснее.

Старший представился Ларком (я мысленно покривилась, вспомнив убитого наемника), средний Рином, а младший Эрлом. Братья везли младшего к новому учителю в Бепас, потом собирались попытать счастья в поиске сокровищ. А я сказала, что сопровождаю раненого друга к лекарю и что на нас напал вампир. Он и оставил шрам на моем лице.

Спелись мы на удивление быстро. Все три дня до Бепаса прошли весело. Ехали близко, можно было коснуться рукой сидящего рядом с возницей. Рин молчал и мрачно косился на всех, зато Ларк, парень лет двадцати, постоянно шутил и угощал меня восхительнейшей вишневой наливкой, от которой меня тянуло рассказывать кровавые истории о вампирах, частично основанные на собственной жизни, что приводило юного Эрла в восторг.

На ночлег мы останавливались возле дороги. У костра травили байки, пили наливку и строили планы на будущее. Я на своей шкуре прочувствовала что значит путешествовать в большой компании. Пока парни занимались лошадьми или готовили ужин, можно было без зазрения совести заниматься любимым делом — отчасти чтобы избежать возни с лошадью и едой, я взялась тренировать Эрла.

— Тебе не хватает скорости, — в очередной раз говорила я, с легкостью уворачиваясь от атак.

После тренировок парень приползал к костру, но с горящими глазами доказывал братьям что станет великим воином.

Эрл ненамного младше, однако почему-то между нами была пропасть. Я смотрела на этого худенького светловолосого мальчика, размахивающего настоящим клинком, и чувствовала легкую грусть. Похоже, Эрл слабо представляет себе миг, когда ему придется убить человека.

Радовало, что для братьев Эрла я была «своим парнем» и никто не пытался ко мне лезть. Я держалась стороной, не подпускала никого на расстояние удара и из общей еды не ела ничего кроме наливки. Вишня — моя особая слабость и отказаться от этой вкуснятины я просто не могла. Что странно, сильно я не напивалась и стояла на ногах и после целого литра. Но потом отсыпалась весь день и везти повозку приходилось Ларку или Эрлу.

Про Фрида вспоминала, лишь укладываясь спать. Он всё время был один, я уходила на весь день — либо сидела на месте возницы, либо тренировала Эрла на стоянках до поздней ночи. Правда, всегда оставляла возле фарата флягу с водой и прислушивалась к своим ощущениям, но связь передавала лишь отголоски боли.

На третий день показались ворота города. Парни дали мне время отдохнуть и собраться, благодаря чему я отлично выспалась и сейчас сидела возле Фрида. Из-за спины Эрла я видела каменные башни и вереницу телег, шикарных карет дворян, всевозможных повозок. Слышала смех Ларка и ругань обычно спокойного и сдержанного Рина.

А ведь у меня ни разу не возникло страшной той мысли — убью, если попробуют напасть. Я кончиками пальцев провела по щеке спящего Фрида. Что ты сделал со мной?

Расстались также весело и шумно. Повозку с лошадью я отдала парням, предложив продать на рынке, записала рецепт наливки и минуты две махала вслед, закрываясь рукавом от пыли.

Фрид не просыпался, сколько бы я не пыталась разбудить его. В итоге я повесила на шею полупустую сумку и потащила фарата прямо в глубь лесной чащи. Он сам говорил — духи леса терпеть не могут кровь, поэтому в их же интересах побыстрее нас провести к ведьме.