Эруэра! А ты что тут делаешь?

Каруселью, словно в револьверной установке, крутанулись варианты. Уйти? Он-то меня ещё не заметил. Или последить, чего ещё здесь средненькому нужно? А может, придушить, по-тихому? Ну, ушёл человек в лес, и нет человека. Я-то тут при чём?

Нет, признал со вздохом, всё не то.

— Чё ты тут шарахаешься? — сдвинув брови к переносице и, непринуждённо поигрывая топориком, я показался перед братцем.

Реакция — на загляденье! Чуть не подпрыгнув на месте, словно кот, обнаруживший подкравшегося сзади огурца, тот выронил здоровенный суковатый дрын и замер, испуганно вылупившись на меня.

— Чего в одиночку-то? — усмехнулся я.

Нет, после такой реакции, какое-то время я просто не мог себя заставить кошмарить братца. Уж больно он выглядел… по-детски, что ль?

— Ты что здесь делаешь? — Эруэра спешно пытался придать себе грозный вид. — Тебе нельзя здесь находиться!

Он сделал попытку поднять дрын, но, было дёрнувшись, передумал, видимо, испугавшись совсем потерять меня из вида, пока будет наклоняться.

Блин, «Аника-воин», мог бы и ногой подкинуть своё убер-оружие!

— Ты слышал решение вождя! — продолжил он распаляясь. — Ты не можешь здесь быть!

— Это почему? — с наигранно наивной мордой поинтересовался я.

— Ты теперь — человек воды! — он углядел мои татушки. — Вам нечего делать в лесу!… Ты ведь слышал, что тогда сказал вождь?

За время его спича я успел сделать пару-тройку шагов ему навстречу. Таких, незаметных. Скользящих. На чуть подсогнутых ногах, когда тело, будто само-собой, скользит над землёй. Не забывая, играючись, подкидывать в руке томагавк.

— Я очень хорошо слышал вождя, — широко улыбаясь, я сделал ещё шажок. — Мне нельзя работать в лесу… — шаг. — Добывать то, что мне необходимо для дела… — шаг. — Даже если от этого зависит жизнь всего племени… — шаг.

Уверенность из моего братца утекала, как вода из лопнувшей ёмкости — на глазах. Шаг — и словно ещё порция уверенности утекла в землю. Я даже непроизвольно покосился — из него точно ничего не вытекает?

Остановился в трёх шагах от Эруэры. На деле он уже покойник — с такой дистанции даже среагировать не успеет.

Я ещё раз лучисто улыбнулся.

— Но я ведь просто иду… Иду через лес. Разве это запрещено?

— Н-н-не-е-ет… — почти проблеял братец.

Кажется до него стало доходить, что караулить меня вот так, в одиночку, в лесу, где никто не увидит и не услышит… случись чего — плохая была идея.

— А ты то, братец, что тут делаешь? — повторил я вопрос, не переставая широко улыбаться.

Ситуация меня веселила. А может недавно пережитый стресс из-за неудачи так выходил?

— Кто-то должен следить, чтоб вы, водяные, не шастали по нашему лесу! — почти напыщенно выдавил он.

— Понятно… — с умным видом я покивал. — Ну давай, следи, — захотелось хлопнуть его по плечу. По сильнее, чтоб прям посинело. Сдержался. — А я пошёл.

— Куда? — как-то растерянно выдохнул Эруэра.

— Куда шёл, — я пожал плечами. — Туда и пойду.

И пройдя мимо стоящего столбом среднего братца я, разве что, не насвистывая себе под нос, зашагал в сторону поселения.

— Тебе не понравилась Инина.

Сестра не спрашивала, сестра констатировала.

— С чего такие выводы? — удивился я. — Она… миленькая.

С Хаэатой мы разговаривали неподалёку от поселкового водоёмчика, рядом с которым я её впервые увидел. Именно я, не Хеху.

Идея, дойти до сестры, возникла в момент, когда разговаривал с Эруэра. Да почему бы и нет? Я её, реально, воспринимал как близкого родственника — может от Хеху осталось? Но дома вошкалась жена старшего с детьми, а разговаривать в её присутствии? Не, не хочу. Даже, если мы просто болтаем. Некоторым людям лучше вообще никакой информации о себе не давать. Жить потом будет не так сложно. Поэтому, выяснив, что сестра ушла стирать, я даже обрадовался.

— Я не понимаю, что такое миленькая, — Хаэата упёрла ручки в боки. — Или тебе девушка нравится, или нет!

Буквально припечатала! Я внутренне усмехнулся: а неплохая хозяйка из Хаэаты выйдет! Твёрдая, упрямая. Вон как распалилась!

— Напомни, когда обряд? — как бы между прочим поинтересовался я.

— Уже скоро, — тут же переключилась сестра: тон смягчился, в голосе появились радостные нотки. — Энеле говорит, как урожай соберут. Скорей бы уже, — надула губки Хаэата, — Фива мне всю голову проела. Измывается, будто напоследок!