Шрифт:
– Мать твою, Беатрис, – прошептал он. – Ты как всегда дружелюбна лишь в твоем понимании этого слова.
– Ты мне не друг, – заметила она, чуть наклоняя голову вбок.
– Так уж и не друг, – вдруг улыбнулся Эритар и резко сменил тему. – Твой ручной котик совсем ничего не дарит своей принцессе?
Беатрис закатила глаза и досадливо отвернулась. Серьги. Дернули же темные боги за руку надеть их именно сегодня.
– Я безумно скучала по тебе, – с придыханием прошептала она, пробегая пальцами по гладкому дереву стойки половину расстояния между их руками. – Хотела почувствовать нашу связь. Вспомнить, каково это быть твоей, – голос расцвел бархатом. – Умылась слезами и надела серьги, чтобы хоть так ухватить тонкую нить между нами.
– Язва, – Эритар отвернулся от нее в бешенстве. – Ты не помнила, кто их дарил, когда надевала, да?
Беатрис хмыкнула:
– Провалами в памяти не страдаю. Но прошлое в прошлом. У тебя тоже новая жизнь.
– Я свободен, – усмехнулся он. – Новая жизнь оказалась короткой.
– А я выхожу замуж, – безразлично бросила Беатрис. – мой жених – Антари Мобанар.
– Прекрасный выбор, – в голосе Эритара послышалась издевка. – Беатрис Луцерос и котики.
– Он замечательный человек, не начинай.
– А это начал не я. Ты ведешь себя, будто на взводе.
Беатрис вздохнула. Она действительно завелась, почему-то реагируя на него каждой частью души. Это вынуждало чувствовать себя совсем неловко.
В этот момент к ним и подошел Антари. Вежливо поздоровался, улыбнулся, но что-то змеей свернулось в его душе. Он не был ревнив. Никогда не позволял себе усомниться в партнерше, тем более, в Беатрис. Это не было проявлением низкого чувства. Дело было в другом – он видел, как искрило между ней и Эритаром. Они смотрели друг на друга, как голодные коты на сметану. Антари вдруг подумал, что, если бы Эритар, протянул к ней руку, сгреб в охапку и поцеловал, Беатрис не сказала бы «нет». Впрочем, тогда он решил, что не стоит переживать. Старая любовь оставляет следы. Жениху и невесте лишь предстояло создать собственную химию, которая навсегда вытеснит память о прошлом.
Антари ударил по рулю, чуть меняя траекторию движения.
– Идиот. Да она меня вообще не любила, – прорычал он.
У него тоже были корыстные мотивы. Беатрис имела во владении земли, которые не могла передать в чужие руки или продать. Но ее муж становился бы их владельцем. На этом настаивал отец. Антари был влюблен, а вот Мержери Мобанар жаждал союза исключительно из-за земель невесты. Это было удивительно, владения не были большими, не приносили дохода, если не считать нескольких арендаторов и персиковой рощи. Сама Беатрис не проявляла никакого интереса к собственности. Насколько он понял, кроме одного случая в детстве, она больше туда даже не наведывалась.
Теперь планы рухнули и Антари ехал сказать об этом отцу. Мержери будет очень расстроен.
Сладкая ложь
В спальне он кинул ее на кровать, дал возможность отползти чуть дальше, выставить руки вперед и только потом лег сверху, жестко перехватывая ее запястья, а свободной ладонью – горло. Достаточно сильно, с давлением.
Беатрис вскрикнула и тут же замолчала. Воздуха не было. Момент, когда он отпустил был выбран идеально. Девушка сосредоточилась на дыхании и не сопротивлялась, пока мужские руки рвали на ней белье и платье. Это было больно, ткань обжигала кожу, проходя по ней сильно, резко. Эритар действовал с жестоким удовольствием. После того, как взгляд Антари оскорбил голубой наряд, видеть эту вещь и позволять Беатрис ходить в платье, отягощенном воспоминаниями, он не собирался.
– Белье можешь больше не носить, – прошептал он. – Нет смысла. Ты меня знаешь.
– Знаю, – лишь тихий шепот в ответ.
– Вернее, я подарю тебе то, в чем хочу видеть.
– Боюсь представить.
– Почему же? Почувствуешь себя униженной?
Беатрис рассмеялась.
– Нет. Кончу раньше, чем ты в меня проникнешь.
От смеха голова шла кругом. Руки сами тянулись к ее телу. Он развел ее ноги и вошел пальцами в лоно. Беатрис дернулась, почти плача. Стоны переходили в рыдания, тело извивалось. На каждое его движение она реагировала так, что можно было забыть себя.
Эритар заткнул ей рот поцелуем.
– Я хочу одного, – прошептал он. – Скажи, что любишь меня. Соври, но скажи.
– Я люблю тебя, хозяин, – ответила она, поднимая на него максимально покорный взгляд.
– Жестокая, – его глаза полыхнули огнем.
Беатрис освободила одну руку и коснулась его щеки:
– Тар, – хрипло позвала она, наслаждаясь его ласками, – прости.
Он остановился и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я люблю тебя, Тар, – прошептала она, глядя прямо на него.