Ему было страшнее.

– Ты не спрашивал согласия, – ответила она, когда поцелуй стих.

– Но я хотел знать, как тебе идея, – он нежно провел ладонью по ее плечу.

– Момента романтичнее в моей жизни не было, Тар, – простонала она.

– Боюсь, что поцелуя недостаточно чтобы скрепить наш союз, – улыбнулся он, радуясь, что девушка не пустила в ход своих язвительных и ранящих слов.

– Тар, твою мать, нет!

– А ты знаешь, что я собираюсь делать?

– Нет, но я буду сопротивляться, – слабо шепнула она.

Эритар поднял ее за подбородок и, глядя прямо в глаза, сказал:

– Сопротивляйся. Хочу посмотреть, как далеко это может зайти.

С этими словами он расстегнул ошейник, давая силам Беатрис сконцентрироваться вокруг нее.

Девушка хлопнула ресницами, понимая, что тяжелые кандалы расстегнутся, как только у нее будет на то каприз, что волосы могут стать сухими и ухоженными, вознося ее соблазнительность на невероятную высоту. Она еще раз вспомнила Антари, еще раз встретилась взглядом со своим мучителем.

– Тар, – тихо произнесла она, не в силах продолжать.

Признание давалось ей нелегко. Девушка не поднимала глаз, лишь коснулась щекой его щеки, затем склонилась перед ним, медленно опускаясь вниз, пока мокрые волосы не оказались на полу у его ног.

– Будет как ты скажешь, – наконец, собралась она. – Делай, что пожелаешь. Я…

Он подождал продолжения, но не услышал ничего кроме тишины. Беатрис споткнулась о собственные мысли и не в силах была озвучить то, что пришло ей в голову.

Подождал еще немного. Девушка не шевелилась. Когда осторожно убрал волосы с ее лица, мягкие губы коснулись руки – поцелуй смирения и покорности. Сердце Эритара дрогнуло. Она не нападала, не освободилась, склонилась перед ним до земли. Не верилось в происходящее.

Аккуратно взяв за плечи, мужчина поднял ее, прижимая к груди. Нежность рвала его на части. Ему так хотелось ответной ласки, что кандалы упали с ее рук. Она воспользовалась обретенной свободой, порывисто обнимая со всей силой, пряча голову под его подбородок.

– Тар, – прошептала она и вдруг вздрогнула.

Было непонятно, что происходит, пока ее плечи не стали ритмично дрожать. Девушка плакала беззвучно, не выдавая себя всхлипами.

– Ты плачешь, потому что я тебя заставляю? – медленно произнес он, пытаясь уловить в ее поведении намеки и подсказки.

– Потому что я… – она глубоко вздохнула, собирая чувства под контроль. – Я…

– Беатрис, скажи, что происходит, – попросил он, понимая, что сердце глухо падает вниз.

Отпустить ее? Снова без нее жить? Если плачет, то как быть дальше? Делать несчастной? Запугать? Пороть, оставляя выступающую кровь на коже, пока не сорвет голос и не покорится боли и страху?

Нет.

Мужское сердце сильнее. Какой бы ни была его любовь, он это переживет. А она слишком хороша для того, чтобы рвать ее душу на части.

«Отпущу! Сразу как спасу отпущу», – решил он.

– Я влюбляюсь в тебя, Тар, – наконец, созналась Беатрис. – Если бы ты сейчас спросил меня…

– Спросил что? – мурашки бежали по щекам, создавая ощущение холода. В голове стало пусто. Эритар не мог поверить. Просто не мог! Ослышался?

– То, что ты предложил… – нежным голосом, таким далеким от ее обычных интонаций, произнесла она, явно смущаясь.

Он переварил то, что она сказала и все еще не мог решиться открыть рот. Если это новая издевка, то ему не пережить. И, положа руку на сердце, ей тоже не пережить. Он сжал кулаки, собираясь с силами.

– Хочешь ли ты, Беатрис Луцерос, стать Беатрис Арьянми, моей законной женой навеки? – произнес он, дрожащим голосом.

– Я хочу! Хочу, Эритар Арьянми, – ответила она.

Они оба молчали, сцепившись в объятии до мышечной боли.

– И как теперь с этим быть? Что мне с тобой делать? Стоит ли вообще тебя … ну… иметь сейчас, еще и так как я задумал? – поинтересовался Эритар. – Что я вообще должен в первую очередь организовать? Надо забрать из сейфа прабабушкино кольцо?

Беатрис взяла его лицо ладонями и повернула к себе.

– Слишком сложные мысли. Сейчас мы забудем все, что ты сказал. Забудем, что я ответила. Забудем про кольцо твоей прабабушки и торжественный ужин в романтической обстановке. Сейчас ты вспомнишь, как я угрожала тебе, твоей бывшей занозе в заднице, собиралась убить твоих слуг – всех, которые попадутся под руку, жестоко предав общественному осуждению и разорив штрафами твоих дражайших родственников. Это ужасно, и ты должен дать бунтарке жесткий ответ.