И от Камилки реально ж все отвернулись… Некрасиво, конечно, получилось по отношению к ней. Но в итоге случилось тогда то, чего я так упорно и планомерно добивался — Камилка осталась с голой жопой, в долгах, как в шелках, без крыши над головой, без официальной работы и какого-то подтвержденного дохода… да еще и с сильно подмоченной репутацией, благодаря которой ее потом нехило помотало по жизни. Ну, а какой дурак возьмет на приличное трудоустройство с волчьим билетом? Эх, поскитаться Камилке тогда знатно пришлось, конечно.

А я торжествовал, победа-то у меня была в кармане. Не задумывался о ее состоянии и чувствах. Удивительно вообще, что она смогла подняться с колен. Великолепная женщина. Только недавно начал осознавать, что именно Камилка и была всегда тем самым светлым и добрым человечком в моей жизни, который искренне любил и принимал меня. А я ей при первой же возможности метнул нож в спину. Твою ж мать, что я тогда творил?! Отмотать бы время назад…

Подставил я ее сильно в глазах общественности, она ж сор из избы не выносила, не рассказывала никому, как у нас дела на самом деле обстоят. Ну, а я и славу ей обеспечил, и подпортил репутацию тем самым своей бывшей женушке на раз — два. В общем и целом постарался и смог. Сами знаете, я ведь здесь родился и вырос. Были у меня и знакомства полезные, и связи нужные. Знал, где, на что и как надо надавить. Ну, а Камилка — то считалась приезжей. А в сложные времена оказалась без поддержки, без надежных знакомств. “Имя” ей тогда в профессиональных кругах прославил я тоже "от души". Так, что даже захудалые компании отказались бы от сотрудничества и предоставления вакантного места. Ну и Камилла, что уж скрывать, сама же в то время на расставленные мною грабли наступила…

В классе воцарилась гнетущая тишина.

Мы изумленно взирали на Ярослава. И я чувствовал, что мое сердце то пропускает удары, то вдруг начинает колотиться как бешеное.

— А с изменой… Это я ей подарочек такой сделал, — горько усмехнулся Ярослав, — почти к восьмому марта.

Он сказал это тихо, а я все равно вздрогнул. У меня внезапно закончился воздух в легких, стало сложно дышать. Тот день рождения, с которого мы с Камиллой впервые ушли вместе… Он был сразу после международного женского дня. Получается, у Милки как раз забрали дочь. Судя по речи Ярослава, еще и на словах прибавили много всего постыдного и нелицеприятного. Насколько бы сильной Милуша ни была, вряд ли ей хотелось оставаться одной в пустой съемной квартире…

…Что…

…За…

…Черт…

Если бы я только знал…

Обдумывая все, мне стало понятна одна вещь. Слабость и беззащитность Камиллы были уже неоднократно наказаны. Ну, а что?! Разве не так?! Мы с Ярославом оба дали ей понять, что уязвимость для нас, как и для других — повод причинить боль. А искренность, на которой Мила стремилась строить отношения, обернулась в обоих случаях против нее же.

В груди что — то сжалось, но я молчал. Разумеется, я все понимаю. Я теперь все понимаю. Но мне хотелось дослушать всю “исповедь” Ярослава до конца.

— Милка в то время реально в отчаянии была. От дочери уходила каждый раз, как навсегда прощалась.

Я налил себе в стакан очередную порцию пойла.

Одним махом проглотил все содержимое.

Ладно, на чем же я теперь остановился…

А, точно.

— Мы тогда с моей матерью уже жили. Ну, там не квартира, а хоромы я отгрохал. Вот только, в отличие от Камиллы, Ленка с матерью общий язык быстро нашла. Спелись так, что можно было знатно обзавидоваться. Ну, вначале, по крайней мере.

Это полный трэш.

Как вспомню, так к самому себе такое мерзкое отвращение накатывает, что аж жить не хочется. Эти гребаные ошибки прошлого. Конечно, у каждого бывают не самые удачные дни. Но чтобы настолько. Глупо продолжать этот непростой разговор, ведь всегда как-то неловко выглядеть подонком на людях. Эх, сомневаюсь, что меня будут больше уважать после рассказанного, но я сейчас себя так погано чувствую. А ведь когда-то был уверен, что где-то в глубине души я абсолютно бездушен…

Хм…

— На ноги — то я встал, даже компаньона взял. А он меня, сволочь такая, с налогами и отмыванием денег подставил. Обнаружилось все не сразу. Но зато так, что хрен выкрутишься. Я Полинку матери своей отвез. Мы — то тогда уже отдельно жили с моей, — я невольно поморщился. — Ленкой.

А знаете почему?!

Они с матерью умудрились разругаться вдрызг. Да так, что громы и молнии в друг друга метали. Настолько была напряженная атмосфера вокруг.

Да и с ребенком Ленка категорически сидеть больше не хотела. А уж как все закрутилось, так вообще выставила меня.

Пора бы освободиться от первых негативных эмоций — вторые уже на подходе.

Ха — ха.

А память даже сейчас подбрасывает старые воспоминания.

И тот дерьмовый разговор.

Помню все до мелочей. Так, будто он состоялся вчера.

Пробовал же по — человечески объяснить своей кукле сложившуюся ситуацию. А она, овца, все на финансы сводила.

Я ей говорил тогда, аккуратно взяв за руки:

— Не в деньгах счастье, дорогая.

А она мне отвечала:

— Да, не в них. Но с ними можно быть несчастным, как угодно и где угодно.