Большая практика помогла довольно быстро, где-то за час, разложить печать на составляющие. Все же удобнее чертить отдельные линии или группы линий, чем старательно выводить все завитушки разом. Особенно когда эти завитушки переплетаются меж собой по сотне раз.

После столь серьезного разбора, повторить открывающую все на свете печать не составило особого труда. Еще каких-то полчаса и половина испорченного блокнота и, в руке появился заветный листок бумаги, на котором красовался синий узор, мгновенно начавший напитываться магией, хотя я ему этого не приказывал.

Ксюша, да и весь остальной отряд, в это время были заняты изучением новомодных аппаратов. Причем она сама прихватизировала мой, так как своего ей не досталось. Иногда берегиня вставляла интересные замечания по поводу и без оного, но по большей части молчала. Правда не удержалась и заставила отвлечься, чтобы поведать о моих новых возможностях.

Как оказалось, ничего особого не изменилось. Просто мои умения разделили на несколько уровней. Получалось так, что мне больше не требовалось концентрироваться на подборе силы для того или иного противника, система сама выбирала один из трех режимов. В итоге у меня были три навыка одиночных ближних, три одиночных дальних, три массовых ближних, три массовых дальних и, как ни странно, три ультимативных, правда, от чего-то, то же разделенных на уровни. Еще один ушел на зрение, один на изгнание проклятий.

Было еще нечто непонятное, что помечалось системой как множество вопросительных знаков и не позволяло вызвать описание. Но на это решили не переводить время и, вернуться к данному вопросу чуть позже.

— У меня все готово. — Громко объявил я на всякий случай.

На этот раз листочек начал вибрировать еще в руках, ясно давая понять, что вобрал в себя даже больше, чем было необходимо для заклинания. Пришлось сломя голову нестись обратно к барьеру, неся печать на вытянутой руке и молиться, чтобы та не сработала раньше времени. Не хватало еще лишиться руки.

К счастью, все обошлось. Листочек прилип к невидимой стене, после чего сразу отвалился, оставив чернила висеть в воздухе. Те, кто еще не заинтересовался происходящим, отложили смартфоны и уставились на стену.

Яркая синяя печать начала медленно разгораться, заливаясь голубым, а затем и синим светом. Небольшой рисунок запульсировал в такт биения моего сердца. Его свет тоже начал пульсировать, заливая траву то голубым, то темно фиолетовым. То превращая день в ночь, то снова разгоняя тьму вокруг.

Под таким натиском запульсировала и сама стена. От горизонта и до горизонта, пробегали темные всплески, разносясь от печати вдаль. Казалось, что еще немного и земля под ногами начнет ходить ходуном. Но этого не происходило. Стена медленно поддавалась, с каждым ударом сердца, становясь тусклее и тусклее, пока не растворилась окончательно. А вместе с ней растворилась и печать в воздухе.

— И это все? — Разочарованно поинтересовалась Ксюша, делая первые, пока еще, робкие шаги к границе скошенной травы.

— После всего того, что было, выглядело и правда скучновато. — Поддержала берегиню Маша.

Никто до конца не поверил, что стены больше нет. Слишком неправильным был эффект, особенно после того, как на нас обрушился купол, не выдержав напряжения. Кроме берегини не нашлось желающих проверить на себе, сработало ли заклинание.

Все решилось гораздо проще. Изба, продолжавшая все это время ломиться сквозь барьер, первой выпрыгнула на запретную территорию, едва только рухнула стена и, словно маленький ребенок, принялась бегать меж скирд сена, быстро удаляясь от нас.

— А ну стой! — Снова выкрикнул я, заметив такое поведение своего жилища и, под звонких хохот, ринулся за ней. — Стой! Да подожди ты!

Отряду пришлось разделиться. Златодан до последнего не хотел уходить с места появления. Тел погибших там не оказалось, но мужчине все равно не хотелось просто так бросать их здесь. Хотя, где это здесь, никто не знал. А на заверения Ксюши, что мифическая земля сама о них позаботилась, не верил вообще никто. Я же, в сопровождении Маши, Жели и Огнеслава с Боянкой, погнался за избой.

Ухоженной земли оказалось не так много, как могло показаться на первый взгляд. Поднявшись на небольшой холм, перед нами открылась весьма удручающая картина. Небольшая деревенька, домов в тридцать, переживала далеко не лучшие времена. Пусть вокруг и были большие стада, но вот территории для них было совсем не много.

Очень густой лес раскинулся со всех сторон, оставляя лишь узкий перешеек, по которому и прошли. Деревья были на столько большие и старые, что сквозь их кроны не прорывалось ни единого лучика солнца, и без того скрытого за плотной темной пеленой, закрывающей все небо. Взгляд не мог проникнуть глубже нескольких десятков метров, попросту упираясь в темноту. Перед самим лесом оставалась полоса, метров в триста, которую не трогали ни косой, ни топором, позволяя растительности и дальше захватывать территорию, некогда принадлежавшую людям.