— Чем располагает ваша батарея капитан?

— Девять боевых машин и одно сто пятидесяти двух миллиметров орудие. Плюс двойной боекомплект.

— Где техника батареи?

— Укрыта в лесу, в двенадцати километрах отсюда.

— Связь с ней у вас есть?

— Да, в кузове радист с переносной радиостанцией.

— Ну что же, прошу за мной капитан.

Увидев в ситуационном центре обстановку, Флеров не сдержался и произнес:

— Вот это да!..

— Мы ожидаем активности противника вот на этом участке, — я показал специально сделанной именно для таких случаев указкой на протяженную дамбу, через широкую болотную пойму, протянувшуюся от Мурово на западном берегу Березины до острова рядом с нашим восточным берегом, уже с которого был перекинут мост шириной восемь метров и приличной для этого времени грузоподъемностью девять тонн. — Какой эллипс рассеивания у ваших боевых машин?

— Вы что-то знаете о новом оружии товарищ полковник?

— Логика… простая логика. Если у командира «пушечки» в петлицах, его подразделение называется «батарея», то это что-то стреляющее. А раз стреляющее, то и эллипс должен присутствовать.

— Да присутствует.

— Сейчас ваша задача, выбрать такую позицию и боевой порядок для вашей батареи, что бы с минимальным рассеиванием накрыть вот именно эту дамбу, в тот момент когда по ней пойдет колонна немецких танков — основная ударная сила противника.

Капитан выбрал позицию вдоль опушки, около отдельного здания чего-то мукомольного возле дороги. Опушка леса была на одной оси с дорожным полотном дамбы, а расстояние до огневой позиции батареи гарантировало минимальный разброс. Флеров уверил что девяносто пять процентов попаданий будет в полотно.

— Пристрелку орудием ведите аккуратно, что бы противник ничего не заподозрил.

— Сделаем так, что комар носа… — тут я его прервал.

— Как будете уходить, по дороге или по просеке?

— Еще не знаю. Определюсь на месте.

— Добро. Берите своих топиков и разведчиков и проведите рекогносцировку. Инженерную разведку путей выхода на позиции и отхода произвести особенно тщательно.

— Все понял товарищ полковник, разрешите идти?

— Нет. Зайдите на наш узел связи и получите позывные и частоты для связи. Вам надлежит быть постоянно на связи с моим штабом. Познакомитесь заодно с майором Климовским, моим НШ.

— Разрешите идти?

— Свободен капитан.

Вот уж не думал, что судьба сведет еще с одной легендой нашей армии. Хотя если честно, как однажды мне рассказал в академии один ветеран с кафедры артвооружения, на начало войны в составе РККА было несколько батарей реактивных минометов. Они были разного состава, так как опытным путем устанавливали оптимальную штатную организацию частей с новым видом вооружения. Если мне не изменяет память, то Флерову досталась самая большая батарея, почти дивизион.

— Яков Григорьевич, может пока спокойно, проедемся на учебное поле, посмотрим как проходит «обкатка» пехоты трофейными танками и подготовка ПТОшников?

— Согласен.

Прибыв на место, мы увидели как мой «трофейный» батальон идет в атаку в соответствии с немецкой тактикой — двойным клином, даже тройным. За танками по мере их продвижения, поднимались мишени. Сейчас по ним азартно палила засевшая в сплошных траншеях наша пехота. Надо сказать, что действовала она грамотно, не суетясь выбивала чуть ли не залпами командиров и пулеметчиков, а между их появлениями остальную пехоту.

Мне было интересно как она себя поведет, когда до линии окопов дойдут танки. Не смотря на мое волнение, я не усмотрел даже нервозности. И что меня больше всего удивило — никто из окопов не высовывался, а имитация разрывов регулярно происходила как только танк пересекал траншею.

После завершения учебной атаки, мы подошли к командиру, который руководил занятием.

— Ловко батальон отбил атаку танковой роты, только я не заметил гранатометчиков и «бутылочников», а взрывпакеты исправно хлопали. Как так?

— Старшина Крючков придумал хитрую штуку.

— Какую, доложите!

— Тогда прошу со мной, товарищи полковники.

Он привел нас к недалеко расположенному пункту боепитания, на котором в отдельной нише были сложены использованные цинки от патронов. К ним были приделаны крюки, по форме напоминающие проволочные плечики, только сам крючок был развернут на девяносто градусов. Покрутив в руках это приспособление, поднял взгляд на командира.

— Красноармеец находясь в окопе или траншее, в момент, когда танк противника проезжает

над ним, вот этим крюком цепляет цинк за гусеницу, которая и затягивает его на верх. Происходит взрыв, танк обездвижен и дальше по обстановке — или ПТОшники добивают, или «бутылочники».

— Да просто и со вкусом. Старшину поощрить и доложить об этом. И еще один вопрос: как происходит инициация подрыва?

— Используется натяжной взрыватель от противопехотки, который приводит в действие боец находясь в укрытии использую кусок бечевки.

Выйдя из окопчика, приказал срочно найти Нечаева.