И вот, я была уже не у себя. Я стояла в коридоре пятиэтажного дома, по лестничным пролетам которого бегали перепуганные мокрые люди. Чуть позже, сбившись в кучку, они, едва не руша ступени, поднялись на четвертый этаж, и принялись долбить в дверь с номером «двенадцать». Дверь никто не отворил. Люди, бросая не самые добрые слова, не понятно в чей адрес, разбежались по своим квартирам. Я переместилась на третий этаж – и тут поняла – люди мокрые не из-за идущего на улице дождя, и не из-за того, что вспотели, занимаясь коридорным спортом. Их квартиры щедро заливало водой. Мысленно запинаясь о тряпки, тазики, ведра, я проскользила по лужам через квартиры всех пострадавших.

Пару минут спустя в подъезде появились трое мужчин с сундучками в руках. В мужчинах я сразу узнала сантехников. Окруженные жужжащими домохозяйками, они проследовали к квартире на четвертом этаже, и, казалось, уже собрались вскрыть ее, но за их спинами возникла высокая женщина.

– Что происходит? – испуганно и гневно спросила она.

– Да вы нас топите! Всех! – завизжали соседки.

– Не может быть! – женщина полезла в сумку за ключом. Как и полагается в такие моменты, ключ не захотел находиться. Женщина нервно высыпала содержимое сумки прямо на пол. Схватила звякнувший о ступеньку ключ и, несколько раз оцарапав красивую металлическую пластинку вокруг замочной скважины, отворила дверь. На ее туфли хлынула волна холодной воды. Женщина взвизгнула и, подняв голову к потолку, закричала громче остальных:

– Да это же меня топят!!!

Все кинулись на пятый этаж. И уже без всякого стеснения, принялись выламывать дверь, – на этот раз, точно вычисленного виновника, – долбя об нее кулаками и даже коленями.

– Всегда дома сидит – носу на улицу не кажет. А тут, запропастилась куда-то, – заворчали соседки.

– Так, если это Любовь топит, кто же за все отвечать будет? – даже побледнела женщина со второго. – У меня же все теперь на выброс, поди.

– А у меня? – перехватила эстафету хозяйка квартиры на первом этаже. – Вся техника, мебель, и даже вещи…. А обои….

– Что там, ваши обои, – взяла слово последняя прибывшая на место происшествия. – У меня ремонт, вон, свежий. Только закончила. И дорогой. И техника новая – дорогая…. И….

– Да, у вас все дорогое, – сказала соседка с третьего этажа. – Где только деньги на все берете?

– Где я деньги беру – мое личное дело. А вот, где Любови их взять, чтобы нам наши убытки компенсировать – это уже проблема общая.

– Да негде ей их взять. У нее же, кроме пенсии, никаких доходов нет, – уже чуть не рыдала соседка со второго. – Хоть засудитесь! – из тряпки моря не выжать! Ой, тряпки….

Женщины испуганно переглянулись и, оставив сантехников разбираться с квартирой на пятом этаже, расплылись к своим морям.

– Вот это, точно, неприятная сырость, – обличила я себя в недавнем недовольстве, и выскользнула во двор дома. – А плаксивая погода, – это пустяки…. – Я подняла невидимые глаза к небу и замерла. Небо было абсолютно чистым, приятно голубым, а золотое солнце выражало желание напечь мне голову, но, к моей маленькой радости, было не в силах этого сделать.

– Какой сегодня день? – Я устремилась в квартиру одной из пострадавших, где краем глаза заметила висящий на стене календарь с волнистыми от влаги страницами. – Красный прямоугольник четко показывал, что день сегодня сегодняшний. – А время? – Я глянула на часы – двенадцать тридцать две.

Меня потянуло ко мне. Но не как прежде. На лету я успела разглядеть местность, название улицы, и номер дома.

Я все еще была в ванной. Только не стояла, а сидела, прислонившись спиной к стиральной машине.

– Ну, так ведь нельзя, – подняв себя на ноги, я тщательно ощупала голову, осмотрела локти, и сделала легкую разминку. – Вроде, нигде ничего не болит. Но я ведь могла удариться, например, о ванную. Что за странные методы телепортации?

Из спальни донеслась знакомая мелодия. Я сразу поняла, что звонит Вера – та самая моя подруга, из окна которой был виден «Счастливый перекресток». Так я его назвала, когда то, что должно было произойти, не произошло.

– Ты видела, что творится за окном? – даже не поздоровавшись, выпалила Вера. – А у меня, ведь, сегодня фотосессия на природе! Особенная фотосессия! Ну, скажи мне, где справедливость?

– Во сколько у тебя фотосессия? – осведомилась я.

– А какое это имеет значение? Ты видела небо?

– А кто его не видел?

– Прекрати паясничать! – рассердилась подруга. – Что, посоветуешь переносить знаковую фотосессию в на тысячи раз зафотографированное бесчувственное помещение? Кстати, она назначена на двенадцать тридцать.

– Не посоветую, – улыбнулась я трубке. – Успокойся и просто поверь мне. Без лишних вопросов, поверь. Я знаю точно, что твоя фотосессия пройдет под абсолютно чистым небом. Главное, не забудь о головном уборе.

– Да с чего ты…, – начала подруга.

Но, подумав о чистом небе, я одернула себя и перебила ее.

– Если хочешь продолжить разговор, позвони попозже. Мне нужно сделать срочный звонок. Сантехников вызвать.

– У тебя авария?

– Да не себе. Женщине с соседней улицы.