— А они больфэ этого фтадиона? — Я приподнял бровь, изображая притворный интерес. — А то фто-то ни разу про эфи девевни не флыфал…

Выкрутив мне губу так, что она чуть не оторвалась от челюсти, Кривошеин брезгливо отбросил моё лицо в сторону и вытер пальцы о бархатную папку. Её пришпилило ко мне так же, как я её и держал — прижимая перед собой к груди.

Очистив пальцы от моей слюны, прилизанный граф присмотрелся к бархату:

— Уже и к Ректору успел подмазаться, подберёзовик… Уроки свои получил, наверное… Х-ха! — Ударив тыльной стороной ладони по папке, он отбросил её от меня в сторону. Узелок на серебряной тесьме выдержал. Но футляр, до того зажатый между мной и папкой, от броска раскрылся, и кристалл выпал из него в траву чуть дальше. Кажется, от удара, огненная спираль начала вращаться чуть быстрее…

Но Кривошеин всего этого не заметил. Сейчас он говорил уже не с мной, а со своими корешами. Хотя его слова, конечно, предназначались, и мне тоже:

— Теперь ждёт, наверное, что мы его сейчас тут бить будем. Готовится геройски принимать муки, во имя своей лохматой дамы сердца… И, наверное, уже в мыслях папочке рассказывает о том, какие мы тут все, городские, подлые и коварные… Не то что в родном лесу! — Получив от корешей ответные ухмылки, плешивый граф вновь презрительно прищурился на меня. — Очень надо об тебя пачкаться, подосиновик ты тухлый… — Он снова покосился на свои изящные пальцы и ещё раз тщательно вытер их о лацкан моего пиджака.

После чего выпрямился и шагнул в сторону, снова открывая моему взгляду застывшую Таисью:

— Не-е-ет, любовничек… У меня для тебя сейчас будет зрелище поинтереснее… — Обойдя глыбу льда, он чуть наклонился, заглядывая девчонке под взлетевший и застывшый в таком положении задний край юбки. — Ох, какая же она горячая штучка… Лёд точно выдержит? А, Вил?

В ответ на вопросительный взгляд наследника Валакии и Трансваалии, белобрысый парень снова сипло усмехнулся и пожал плечами:

— Минут двадцать есть…

— Ну-у-у… — Разочарованно протянул Кривошеин, опять заглянув под юбку. — Ты что-то плохо обо мне думаешь, Морозов. Я мог бы поиграть с ней и дольше…

— Ну тогда можно убрать лёд только вот здесь… — Крашеный блондин шагнул ближе к застывшей девчонке и указал туда, куда заглядывал граф. — Тогда на полчаса хватит… Может даже дольше…

— Это, конечно, будет номер… — Кривошеин вновь склонил голову вниз, но вовремя спохватился и выпрямился, когда зализанные на лысину волосы начали опасно сползать на высокий лоб. — Ну да ладно. Главное чтобы нашему охотничку было всё видно… Давай, сделай, как ты там показал… Только побыстрее!

— Сейчас… — Белобрысый Вил тоже шагнул за прозрачную глыбу и начал делать какие-то странные движения руками, которые через лёд выглядели совсем ни на что не похоже.

Таисья всё это время не переставала отчаянно косить глазами по сторонам, пытаясь разглядеть то, что происходит у неё за спиной.

И на что они надеются? Думают, что волчица потом будет молчать, как какая-нибудь перепуганная до смерти девчонка из простолюдинов? Да она же сама им потом головы пооткусает! Или чего похуже… А что будет когда вернётся брат? Он-то, судя по её рассказам, тоже не робкого десятка…

Уступив место приятелю, Кривошеин снова вышел из-за глыбы льда в моё поле зрения.

Ох, какой же у него сальный взгляд… Наверняка у тебя в этой твоей Валакии таких бедняжек уже не мало было… Может поэтому ты такой смелый… Привык к безвыходной покорности? И теперь совсем башку снесло?

— Ну что, падаль? Предвкушаешь зрелище? Или думаешь, что вот-вот как вылезешь, как выпрыгнешь! Как бы из последних сил, да? — При этих словах прилизанный граф покосился на пирсингованного приятеля. — Арс, ты ж его держишь?

— Угу… — Молчаливый Арс продолжал смотреть на меня, как на пришпиленную к разделочному столу жабу. И я почувствовал, что стальные трубы ещё сильнее прижали меня к земле. Теперь я точно могу шевелить только глазами…

— Не-е-ет, Шубский… Тут тебе не Арал… Или где ты там из-под коряги вылез? — Кривошеин вновь глянул куда-то в сторону и покачал головой с деланным изумлением. — «Раз на раз»… Я не могу вообще… — И граф снова уставился мне прямо в глаза, наклонившись чуть ближе. — Короче, дитя лесов… Сейчас ты увидишь, как наша непобедимая волчица хорошо проведёт со мной время. И если думаешь, что после этого она хоть что-то вспомнит — то глубоко ошибаешься…

Его широкие зрачки вдруг быстро раздвинулись. И мгновенно заполнили не только радужку, но и белки, превратив оба глаза в жуткие чёрные дыры. А глубокий баритон стал звучать у меня изнутри головы:

— Но ты запомнишь всё, лесовик… Во всех подробностях… И потом будешь видеть это каждую ночь… Каждый раз, как только попробуешь закрыть глаза и заснуть… Будешь слышать её вздохи и видеть тот трепет, с которым она сейчас будет получать высшее наслаждение… — Причмокнув своими бантиковыми губами, он обернулся на льдину. — Пожалуй, я даже делаю ей услугу… Кто ещё позарится на эту шавку. Разве что такой как ты… Привык наверное, там у себя волкам хвосты крутить? Да, Шубский? А-ха-ха-ха-ха-ха…