— А во время игры у тебя же его не было? — Я вгляделся в пляшущий огонёк. Совсем как мой. — И у остальных вроде тоже…

— Во время игр Ректор создаёт небольшой запас свободной энергии на территории ликеума. И за Завесу можно лишний раз не лезть. И время не тратить.

— Получается… Если этой самой энергии под рукой нет, то нужно всё время сначала заглядывать в портал?

— Ну да… Но если потренируешься — можно запастись впрок. Прям надолго, чтобы потом время не тратить. Нас тут такому и учат, например.

— Хм… — Я на всякий случай перестал вглядываться в кристалл, внутри которого спираль снова раскручивалась всё быстрее. — А если… Если мы можем заглянуть за эту самую завесу… То и оттуда кто-то тоже может взглянуть обратно?

Хвастливый азарт на лице девчонки вдруг резко пропал, уступив место неподдельной тревоге. И она быстро спрятала кристалл обратно за пазуху:

— А ты… — Золотистые глаза превратились в знакомые недоверчивые щёлочки. — Хочешь сказать, что ты там видел что-то кроме знакомых мест и лиц?

— Ну не то что бы видел… Скорее слышал…

— Что?! — Таисья вдруг резко отодвинулась. — Слышал?!

Не нужно было ходить в прогимназию, чтобы понять её отношение к таким новостям. Но у кого ещё мне узнать подробности… Не лезть же обратно в этот портал и спрашивать у тех четырёх голосов.

— Я… Я слышал там голоса…

— Какие голоса?! — Недоверие опять сменилось неподдельной тревогой. Но быстро уступило место осторожному сомнению. — Может, просто показалось?

— Может… Они говорили что-то про…

— Говорили???!!! — Резко вскочив на ноги, девчонка ударилась о низкие трибуны. — Ой!

Но тут же она снова уставилась на меня, так, словно я опустился перед ней на четвереньки и принялся злобно гавкать, брызгая слюной во все стороны. Хотя, пожалуй, именно её такая картина должна была удивить и напугать гораздо меньше, чем сейчас.

Потирая ушибленную макушку, Таисья, быстро огляделась. И, видимо всё-таки заметив на моём лице полное непонимание, снова осторожно присела и заговорила:

— А… А эти голоса… — Она опять опасливо оглянулась. — Они прямо что-то понятное говорили? Не просто там шипение или рычание какое-нибудь?

— Они говорили что-то про то, что я ещё не готов. Что слишком слаб…

Говоря это, я следил за реакцией девчонки. Теперь она словно смотрела какой-то фильм ужасов. Вот уж не думал, что её что-то может так напугать…

Сделав паузу, я понял, что она пока никак не может или не хочет прокомментировать эту информацию. И продолжил:

— А потом я спросил…

— СПРОСИЛ???!!!

Таисья снова подскочила на месте. И снова хлопнулась головой о низкие доски. Но на этот раз и не думала ойкать и хвататься за голову:

— ТЫ?! ИХ?! СПРОСИЛ???!!! — Вытаращив глаза, она не сводила с меня взгляда.

— Ну… Да… Спросил, типа, где это я…

— А… — Открыв рот, девчонка вдруг замерла на месте с вытянутой в мою сторону рукой. И через долю секунды вокруг неё вдруг мгновенно образовался ровный прозрачный куб.

А стальные опоры трибун, к которым были прикручены доски и сиденья, изогнулись, словно змеи. И прежде чем я успел пошевелиться, упали на меня, обернувшись кольцами вокруг ног и рук. Свободные концы железок быстро вошли в землю, пригвоздив меня к ней словно муху. Так, что я не только не мог пошевелиться, но и вздохнуть полной грудью. А прежде чем я попытался дёрнуться, стальная лента оплела ещё и голову. И теперь я мог смотреть только прямо перед собой — ровно наверх, на днища сидений.

Рядом тут же раздался довольный и от того ещё более тошнотворный голос:

— Я же говорил, что ещё встретимся, Шубский…

Вскоре прилизанный граф всё-таки показался в области моего зрения. Хотя приходилось до боли скашивать глаза в сторону, чтобы хоть как-то его рассмотреть. И тех, кто залез через дырку в заборе следом за ним. Этот самовлюблённый подонок, конечно же пришёл сюда не один.

То, что этот парень настоящий нарцисс, который наверняка часами разглядывает себя в зеркале, было очевидно хотя бы потому, что он не нанёс мне удар скрытно. Как сделал бы я сам, если бы вдруг возникла такая необходимость. Не-е-ет. Ему нужно, чтобы я видел его победу. Чтобы точно понял, кто тут у нас тут самый умный и красивый.

Точно так же я бы наплевал на любое оскорбление, касающееся моей внешности. Подумаешь. Я её не выбирал. Но этот плешивый красавчик воспринял замечание про свою раннюю лысину как что-то очень личное. И теперь пытается вылечить уязвлённую гордость при первой же возможности.