Но самыми важными играми внутри игры были гонки, которые инструкторы устраивали между экипажами лодок. Все в BUD/S было соревнованием. Мы гоняли лодки и бревна вверх и вниз по пляжу. У нас были гонки на веслах, и мы даже проходили дистанцию O-Course, перенося бревно или лодку между препятствиями. Мы переносили их, балансируя на узких балках, по крутящимся бревнам и по веревочным мостам. Мы перебрасывали их через высокую стену и бросали у подножия грузовой сетки высотой тридцать футов, пока карабкались вверх и вверх по этой дурацкой штуке. Победившую команду почти всегда награждали отдыхом, а проигравшие получали дополнительные побои от Психо Пита. Им приказывали отжиматься и приседать на мокром песке, а затем делать спринты по насыпи, их тела дрожали от усталости, и это было похоже на провал, который был еще более провальным. Псих тоже дал им это понять. Он смеялся им в лицо, охотясь на сдавшихся.

"Ты просто жалок", - сказал он. "Надеюсь, ты уволишься, потому что, если тебя пустят на поле, ты нас всех убьешь!"

Наблюдение за тем, как он ругает моих одноклассников, вызывало у меня двойственные чувства. Я не возражал против того, чтобы он выполнял свою работу, но он был задирой, а я никогда не любил задир. С тех пор как я вернулся в BUD/S, он стал приставать ко мне, и с самого начала я решил, что покажу ему, что он не может до меня добраться. В перерывах между пытками серфингом, когда большинство парней стоят как можно ближе друг к другу, чтобы передать тепло от тела к телу, я стоял в стороне. Все остальные дрожали. Я даже не дергался, и я видел, как сильно это его беспокоит.

Во время Адской недели

Единственная роскошь, которую мы имели во время Адской недели, - это еда. Мы ели как короли. Омлеты, жареная курица с картофелем, стейк, горячий суп, макароны с мясным соусом, всевозможные фрукты, пирожные, газировка, кофе и многое другое. Загвоздка в том, что мы должны были пробежать милю туда и обратно с 200-фунтовой лодкой на голове. Я всегда уходил из столовой с бутербродом с арахисовым маслом, засунутым в мокрый и песчаный карман, чтобы пожевать его на пляже, когда инструкторы не смотрят. Однажды после обеда Псих решил дать нам чуть больше мили. На отметке в четверть мили, когда он прибавил темп, стало ясно, что он не собирается вести нас прямо обратно в Гриндер.

"Вам, ребята, лучше не отставать!" - крикнул он, когда одна команда лодки отступила назад. Я проверил своих ребят.

"Мы будем держаться прямо за этим парнем! К черту его!"

"Вас понял, - сказал Фрик Браун. Верный своему слову, он был со мной на передней части лодки - на двух самых тяжелых точках - с вечера воскресенья и становился только сильнее.

Псих растянул нас на мягком песке более чем на четыре мили. Он изо всех сил старался потерять и нас, но мы были его тенью. Он менял темп. То он бежал спринтерским шагом, то приседал, широко расставив ноги, хватался за промежность и делал "слоновью походку", то бежал трусцой, а потом снова переходил на спринтерский бег по пляжу. К тому времени ближайшая лодка отстала на четверть мили, но мы уже наступали ему на пятки. Мы подражали каждому его шагу и не позволяли нашему хулигану получить хоть какое-то удовлетворение за наш счет. Может, он и выкурил всех остальных, но не экипаж лодки №2!

Адская неделя - это дьявольская опера, которая разворачивается как крещендо, достигая пика мучений в среду и не прекращаясь до тех пор, пока в пятницу днем не объявят об окончании. К среде мы все были разбиты, и каждый дюйм нашего тела был натерт. Все наше тело представляло собой одну большую малину, сочащуюся гноем и кровью. Мысленно мы были зомби. Инструкторы заставляли нас делать простые подъемы лодки, а мы все тащились. Даже моя команда едва могла поднять эту лодку. Тем временем Псих, СБГ и другие инструкторы внимательно следили за нами, выискивая слабые места, как всегда.

Я испытывал настоящую ненависть к инструкторам. Они были моими врагами, и я устал от их попыток залезть в мой мозг. Я взглянул на Брауна, и впервые за всю неделю он выглядел дрожащим. Да и вся команда тоже. Честно говоря, я тоже чувствовал себя несчастным. Мое колено было размером с грейпфрут, и каждый шаг сжигал мои нервы, поэтому я искал что-то, что могло бы меня подстегнуть. Я остановился на Психе Пете. Меня тошнило от этого парня. Инструкторы выглядели спокойными и комфортными. Мы были в отчаянии, и у них было то, что нам было нужно: энергия! Пришло время перевернуть игру и завладеть недвижимостью в их головах.

Когда в тот вечер они выходили из машины и ехали домой после слабой восьмичасовой смены, а мы все еще продолжали напряженно работать, я хотел, чтобы они думали об экипаже лодки номер два. Я хотел преследовать их, когда они ложились в постель. Я хотел, чтобы мы занимали столько места в их сознании, чтобы мы были единственным, о чем они могли думать. Я хотел, чтобы Boat Crew Two поглотила все их мысли. Поэтому я запустил процесс, который теперь называю "Захват душ".

Я повернулся к Брауну. "Знаешь, почему я называю тебя Уродом?" спросил я. Он смотрел, как мы спускаем лодку, а затем поднимаем ее над головой, словно скрипучие роботы на резервных батареях. "Потому что ты один из самых крутых мужчин, которых я когда-либо видел в своей жизни!" Он улыбнулся. "И знаешь, что я скажу вот этим болванам?" Я наклонил локоть к девяти инструкторам, собравшимся на пляже, которые пили кофе, курили и шутили. "Я скажу, что они могут идти к черту!" Билл кивнул и сузил глаза на наших мучителей, а я повернулся к остальным членам команды. "А теперь давайте подбросим эту лодку вверх и покажем им, кто мы такие!"

"Прекрасно", - сказал Билл. "Давайте сделаем это!"

Через несколько секунд вся моя команда ожила. Мы не просто подняли лодку над головой и жестко опустили ее на дно, мы подбросили ее вверх, поймали ее над головой, пощупали ею песок и снова подбросили вверх. Результаты были мгновенными и неоспоримыми. Боль и усталость исчезли. Каждое повторение делало нас сильнее и быстрее, и каждый раз, когда мы подбрасывали лодку вверх, мы скандировали.

"ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД ЭКИПАЖУ ВТОРОЙ ЛОДКИ!"