— Мария! Прекрати.

— Зачем? По-моему весело. Сейчас план накидаем и расписание, — начинаю шарить по карманам, разводя руки в сторону, — Ой, блокнота и ручки с собой нет. Какая жалость. Ну давай так накидаем, я обязательно запомню.

— Приди в себя, — Мот встряхивает меня как тряпичную куклу, — Что ты несешь?

— Как что? Подстраиваю нашу жизнь под новые обстоятельства.

Матвей тяжело выдыхает, со свитом. Отворачивает голову в сторону, зажмуривая глаза. Так сильно, что на веках появляются маленькие складочки и морщинки. Он продолжает держать меня за плечи, и кажется, его хват становится сильнее. Вот-вот, и кости захрустят. Ну вот как раз к разбитому сердцу в придачу пойдут сломанные косточки.

— Я же сказал, что решу этот вопрос. Почему нельзя просто принять это и успокоится? — рычит сквозь зубы. Кажется моя тирада ему не понравилась. Как жаль, я ведь старалась найти компромисс. Психологи учат находить в таких ситуациях именно его.

— Решишь что? Отменишь свою свадьбу?

— Я что-нибудь придумаю! — рявкает.

— Мот, — тяну его имя, усмехаясь внутри. Он не собирается отменять эту чертову свадьбу, — Так ты отменишь свадьбу?

— Маш, — закидывает голову назад, наконец отпуская мои плечи, прячет руки в карманах, — Я же сказал, что решу вопрос. Что непонятного?

— Матвей! — срываюсь, — Отменишь? Да или нет?

— Маш.

— Хуяш! — кричу, — Пошел к черту!

Хватаю плед и кидаю в него, мне срочно нужно выпустить весь гнев. Пинаю со всей дури ножку мангала, тот со звоном падает на бетонный выступ. Матвей пытается поймать меня за руку, но буря внутри меня только разрастается.

— Не трогай меня! Не смей! — бью по лицу. Получай мои ногти с бесцветным лаком себе в лицо.

— Успокойся немедленно! — Матвею таки удается перехватить меня. Он закидывает мое брыкающееся тело к себе на плечо, и как медверь несет к себе в берлогу. Заносит меня в домик, залетает в спальню и кидает на кровать. Отпружиниваю от матраса, тут же вскакивая на ноги. Порываюсь выбежать, но он преграждает путь. Как скала нависает.

— Если ты сейчас не выпустишь меня, я буду кричать! Очень громко!

— Кричи.

— Матвей. Ты не имеешь права меня здесь держать. Отойди, — бью по стальной груди. Но ему все-равно, даже глазом не моргает.

— Почему нельзя просто послушать меня и успокоиться? — смотрит так пронзительно, что аж выворачивает изнутри.

— Да я наслушалась уже.

— Маш, прекрати эту истерику. Я понимаю, что информация неприятная, но соберись. Прошу тебя.

— Неприятная? — заливаюсь хохотом, — Ну да, Мот, чет совсем информация не очень.

Сарказм так и прет.

— Не паясничай.

— А то что? — кидаю с вызовом.

— А то затрахаю так, что имя свое забудешь. Не выводи меня на эмоции, Мария.

— Браво! — хлопаю в ладоши, — Как же ловко ты придумал. Так теперь я виновата, да?

— Пиздец, как же вы бабы любите все переворачивать. Я где такое сказал?

— Ты намекнул! — тычу в него пальцем.

— Ебануться.

Оба молчим, только тяжело дышим и смотрим друг на друга исподлобья. Вижу как раздуваются крылья его носа. Все еще красивый. Очень. Но гад больно сделал так, что до сих пор сердце каменное. Застыло. Не бьется.

— Давай перестанем ссориться, прошу. Мы все обсудим, — первый идет на перемирие.

А я вот не хочу. Ничего. Он же когда все эти сладкие слова мне говорил, все эти нежности шептал, он же знал, что у него свадьба. Он же не остановил себя, зная, что причинит мне адскую боль. Он же пришел ко мне, взял меня, будучи несвободным. И плевала я там, любит он ее или нет. У них свадьба. А я не собираюсь подбирать за другой женщиной. Люблю ли я? Капец как. Дура, влюбилась. Башню снесло, потерялась. Про все забыла, все бросила. Только бы с ним, поближе к нему.

А он все это время к свадьбе готовился… С другой.

— Матвей, если я хоть что-то значу для тебя. И если все твои слова были правдой — отпусти меня, делить тебя с другой я не буду.

Ну вот, я плачу. Только очень тихо, беззвучно. Слезы сердце обмывают, а на лице тень.

— Не могу, — качает головой, — Куда я тебя отпущу?

Он подходит ближе и аккуратно касается талии, сжимая в объятиях. Сопротивляться нет сил, но я не обнимаю в ответ, руки просто болтаются вдоль туловища.

— Ты же моя, Маш, — целует в макушку, — Моя сладкая рыжая девчонка.

— Мот, — заглядываю ему в глаза, поднимая голову вверх, — Отпусти.

Качает головой.

— Пожалуйста…

— Маленькая, нет, ты сгоряча сейчас это говоришь. Давай переждем ночь, завтра утром все обсудим. Не руби с плеча.

Он так ничего и не понял. Нет никакого завтра.

— Ладно, — соглашаюсь, уже зная, что как только он закроет глаза и уснет. Я уйду.

Вот и все. Теперь уже точно все.