— Тогда это может быть похищение.

Вскрикиваю. Как? Настоящее похищение? Слезы непроизвольно катятся вниз.

— Пожалуйста, давайте ему поможем. Скорее же. Нужно найти, — я начинаю быстро тараторить.

— Стоп! Успокойся, немедленно. Выключай эмоции — в нашем деле они только мешают. Соберись, девочка.

Я понимаю, что он прав. И я стараюсь держать себя в руках, просто это же мой ученик. Ребенок, которого я знаю. С которым общаюсь. Провожу время. Пускай он мне не родной, но ребенок же. Сама не замечаю как просыпается материнский инстинкт. Никогда не замечала за собой такого, но еще тогда в лесу, общаясь с мальчишкой, что потерял отца — я уже чувствовала некий трепет. То ли отчаянное желание построить семью, то ли встреча с Матвеем — активировали внутри меня эти механизмы, но сердцу неспокойно.

— Знаете, Кирюша очень любит животных. Он часто просил меня помочь ему нарисовать всяких кошечек, собачек. Может он увидел бездомную собаку и пошел за ней?

Не знаю, я просто предполагаю, строю догадки. Мне хочется вытащить из своей головы все воспоминания, что связаны с мальчиком. Поэтому за каждый всплывающий образ я хватаюсь как за спасение.

— Вих, — Дельфин обращается к главному, сокращая его позывное, — Позвонили ребята из лагеря. Сказали, что камеры на Терлецкой и Красноармейской улицах засекли его. Он был один. Просто шел вдоль домов.

— Отлично, это как раз недалеко от нас. Погнали!

Мы движемся в сторону тех улиц, что пересекаются между собой. Вся моя голова забита Кириллом Виноградовым, я даже не вспоминаю про Мота. И это максимально облегчает мне пережить всю ту боль, что накопилась внутри. Сейчас одна задача — найти Кирюшу. Остальное потом.

— Слушай, там же есть старая заброшенная больничка. Разве нет? — красивая высокая девушка, что молчала всю дорогу, наконец подает голос. Кобра, если я правильно запомнила. У нее длинные черные волосы, карие с желтыми крапинками глаза, пухлые губы. И воинствующий вид. Она почти не улыбается, ее рот плотно сжат, взгляд всегда смотрит вперед. Закрытая, но очень притягательная. И я вижу как реагирует на нее Вихрь. Его глаза шарят по ее лицу, с теплотой и лаской. Не замечаю за собой, как начинаю их жадно разглядывать.

— Они женаты, — тихо шепчет мне Комета, — Просто стараются не афишировать. Но искрит, скажи?

Она пихает меня локтем в бок. Искрит, это мягко сказано! Полыхает. Интересно, когда мы с Мотом вместе, от нас также прет эта энергетика секса и страсти? И как мы вообще смотримся со стороны, тоже интересно.

— Да, есть старая заброшенная больничка. Надо проверить!

Заброшенные здания не вызывают ничего приятного. Тут сыро, мерзко и страшно. Обшарпанные стены, облезшая краска, куча мусора и дикий холод.

Мы зовем во весь голос Кирюшу. Я надрываю голос, но стараюсь кричать с каждым разом все громче. Время идет и идет, а отклика нет. Ну неужели в этот раз я опять не смогу помочь?! Я так сильно хочу найти своего ученика. Первой. И это не эгоизм, а что-то внутри меня так отчаянно рвется. Как натянутый нерв, готовый вот-вот лопнуть.

— Кирюша, где же ты?

Шарю руками по стенам, проводя фонариком в каждый уголок и закуток. Слышу сзади шорох, становится не по себе. Жуть какая. Боюсь обернуться, вдруг там какой-нибудь бомж или вообще кто похуже.

Сзади небольшой выступ, я стараюсь его обходить, чтобы не упасть.

— Эй, кто тут? — голос где-то сбоку. Как эхо. Разобрать отчетливо не получается.

— Кирюша? — зову.

Но голос явно не детский. Может кто-то из ребят, хотя мы разделись по разным этажам, чтобы продуктивнее было искать.

— Маша? — от удивленного проникновенного шепота тело парализует.

Дожили, уже галлюцинации. Я четко слышу голос Мота. На затылке встают волосы дыбом.

— Машка, ты? — нет, он вот прям тут. За спиной.

Оборачиваюсь, спотыкаясь о дурацкий выступ, и лечу прямиком вниз. Ударяюсь о бетон, мне не больно, просто неожиданно. Поворачиваю голову влево и вижу Кирюшу. Протираю глаза, снова и снова.

Он! Сидит, сжавшись в комочек, у стены. Вытирая рукавом куртки слезы и прижимая к себе рыжего кота.

— Здрасти, я тут вот, — протягивает мне животину, — Пришел его кормить.

— Господи, Кирюша, как же ты всех напугал! — выдыхаю с облегчением. У меня получилось! Не могу поверить. На адреналине все.

— Маленькая, ты как? — Матвей оказывается передо мной, — Что-то болит?

А он то тут как оказался?..

Матвей поднимает меня, отряхивая мою одежду от пыли.

— Кирюша, — не обращаю внимание на Мота, обнимаю ученика. Прижимаю его голову к себе, поглаживая. Он перестает трястись.

— Я просто хотел его покормить, а он убежал. Я за ним, а он от меня. И вот мы оказались здесь, — мальчишка сбивчиво начинается объяснять, что случилось.

— Кирюша, тебя не было больше пятнадцати часов!