— Я никогда не соглашался на это, и, следовательно, этого не будет.

— Знаешь что? Это твоя проблема. Ты настолько самодоволен и зазнался, что даже не замечаешь, когда другие испытывают беспокойство, удушье или полное несчастье из-за твоего присутствия и действий. Ты не заботишься о благополучии близких тебе людей и даже из кожи вон лезешь, чтобы навредить им и испортить им жизнь только потому, что они случайно оказались на твоем пути. Если ты найдешь в словаре слово «мудак», то обнаружишь там свою фотографию.

— Ты уверена, что слово «мудак» есть в словаре? — произносит он с невозмутимым спокойствием.

— Это все, что ты услышал из того, что я сказала?

— Не делай вид, будто я тебя к чему-то принуждал, Мия. Ты умоляла меня о члене, стоя на коленях, а потом давилась им. Ты бежала, чтобы я за тобой гнался. Ты боролась со мной, чтобы я боролся с тобой. Спойлер: то, что ты притворяешься, что это все только в моих интересах, не снимает с тебя ответственности.

— Я – не ты. Я беру на себя полную ответственность за свои действия. Я признаю, что совершила ошибку, попав в твою ловушку, и поэтому исправляю ее. Отпусти меня, Лэндон. Если только ты не готов заставить меня, а потом неизбежно получить перерезанное горло.

Уголок его губ растягивается в одной из дразнящих ухмылок.

— Думаешь, меня остановит перспектива перерезанного горла?

— Нет. Но возможность проиграть бой – да. Ты хочешь меня, потому что я бросаю тебе вызов на каждом шагу. Я заставляю тебя напрягаться ради этого секса, в отличие от многих твоих предыдущих кукол, которые по доброй воле раздвигали ноги или падали на колени. Ты достигаешь кульминации, потому что, как ты уже сказал, со мной трудно. Но ты не сказал, что можешь чувствовать себя живым только тогда, когда есть определенный уровень провокации или неповиновения. Ты настолько пуст внутри, что тебе нужен хаос, чтобы почувствовать себя живым. Ты настолько эмоционально заторможен, что анархия стала душой всех твоих отношений. Так что, если у тебя есть настроение, давай, принуди меня, Лэндон. Я стану такой же безжизненной, как твои бесчисленные статуи, пока у меня не появится шанс убить тебя.

Вот так, псих. Думаешь, ты единственный, кто проницателен в отношении других?

Я поднимаю подбородок, ожидая, когда ухмылка сотрется с его лица. Мой позвоночник подрагивает, когда она не только остается в прежнем положении, но и расширяется, причем настолько, что становится похожей на повелителя демонов, идущего на войну.

Мое тело напрягается, готовое к поединку, хотя сейчас я действительно не могу выдержать ничего физического. Несмотря на свои слова, у меня все еще нет иммунитета к его прикосновениям. Черт, место, где находятся его пальцы, горит и посылает прилив мурашек по всему моему изголодавшемуся телу.

Я ожидаю, что он будет настаивать дальше, дразнить и высмеивать меня со свойственным ему сарказмом, как и положено этому мудаку. Однако он легко и быстро отпускает меня и даже отступает назад, позволяя мне впервые вздохнуть без его пьянящего запаха и всепоглощающего присутствия.

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? Вот, я отпускаю тебя.

Я смотрю на него, не веря в то, что только что услышала. Неужели Лэндон сдался? Это просто невозможно. Я ожидала сопротивления. Черт, я думала, что буду находиться в этом безвыходном положении какое-то время, пока ему не надоест и он не сдастся.

Еще я думала, что он пойдет по грубому пути и попытается удержать меня силой или угрозами, как он уже делал бесчисленное количество раз.

Этот совершенно беспроблемный вариант никогда, ни на секунду, не входил в список моих ожиданий.

— Мия? — голос Майи доносится откуда-то снаружи. — Почему ты так долго?

— Иди, — шепчет он с ухмылкой. — Беги, муза. Постарайся спрятаться. Если ты позволишь мне поймать тебя снова, я разрушу твою едва начавшуюся жизнь.

Мой позвоночник дергается, и моя реакция «бей или беги» вырывается на поверхность в один непреодолимый момент. Я всегда выбирала борьбу, даже когда была аутсайдером и могла быть избита до полусмерти.

Единственное исключение – когда я сталкиваюсь с Лэндоном. Я не могу бороться. Если буду, то просто попаду в его ловушку.

А он выглядит абсолютно ядовитым и жаждет откусить еще кусочек моей плоти.

Я не допущу этого.

Бросив последний взгляд на его дразнящую ухмылку и стиснув челюсти, я распахиваю дверь и делаю то, что должна была сделать при первой встрече с ним.

Я убегаю.

* * *

Мой день рождения всегда был странным событием. Во-первых, я никогда не любила быть в центре внимания, и эта ситуация может превратиться из легкой странности в полную неловкость.

В отличие от меня, Майя любит быть звездой шоу. На ней белое шифоновое платье принцессы с высокими каблуками, которые добавляют ненужный рост ее и без того длинным ногам. Идеальные белокурые локоны ниспадают по спине, дразня обнаженную кожу под ними. Как и положено, в день рождения, я надела черную версию ее платья с кожаными сапогами длиной до колена. Волосы завязаны в косичку, переплетенную голубой лентой.