— Чего ты за мной повторяешь? — как я и предсказывал конфликт набирал обороты. — Самой что-нибудь придумать слабо?

— Мне-то? Вот ещё, — Соня фыркнула, надменно тряхнув головой. — Я не собираюсь с тобой соревноваться. Это глупо и Семён просил вести себя разумно, а не вытаскивать дрязги на всеобщее обозрение.

— А я значит, вытаскиваю, — опасно прищурилась Лена. — Ах ты с…

— Ванька, здорово! — преувеличенно бодро поднялся я с места, про себя облегчённо выдохнув. — Какими судьбами?!

— Так ты… — Шило всегда быстро соображал, так что мигом переобулся. — Да вот думаю, ты это или не ты! Увидел случайно в окне. Привет Сонь! Елена, вы как всегда прекрасны.

— Привет Вань, — девушки тут же натянули свои лучшие улыбки. — С праздником!

— И вас! — расцвёл улыбкой Шилов. — Кстати, там наши ребята гуляют. Я им наберу?

— Звони конечно! — великодушно предложил я, заработав нечитаемый взгляд от моих подруг. — Вместе всегда веселее!

Да, я струсил и позвонил Ваньке, чтобы он подошёл в кафе-мороженое, где мы обосновались. Как оказалось, это только читать про гарем прикольно, а разруливать конфликты между его участницами вообще не весело. А мне и без того проблем хватало, и я хотел сегодняшний день провести в тишине и спокойствии. Сделать это можно было только одним способом, на людях девчонки вели себя идеально. Ну или близко к тому. Так что да, я позвал друзей, благо тот же Шилов был знаком и с Соней, и с Леной. Пересекались как-то, когда я её по делам к Цемелю привозил.

Остальные ребята подтянулись довольно быстро. И что самое приятное, никто провокационных вопросов не задавал, все держались в рамках приличий, разве что Даша с интересом поглядывала на Лену, но без неприязни или брезгливости, даже несмотря на то, что они с Соней подруги. Про пацанов я вообще молчу, Соньку они уважали, но меня уважали больше. Так что к моему выбору подошли с пониманием, и чего греха таить, с сочувствием. Мол ты сам выбрал этот путь, смертник. Тебе это ярмо и тащить.

Дальше мы гуляли большой компанией. Сходили посмотрели концерт на Речном вокзале, потом вернулись на площадь Ленина, где тоже уже во всю голосили местные артисты и приглашённые гости. Зашли в Центральный парк, там перекусили, снова вернулись на площадь, уже ближе к вечеру. Здесь и дождались салюта. Осталось лишь развести девочек по домам, но тут уже мои ребята слились, мол, сам, всё сам.

К счастью, девчонки тоже устали и не стали собачиться. Так что мирно разошлись, позволив их проводить до дому. А через день я уезжал на картошку, и минимум две недели у меня будет в запасе. Может чего придумаю. Потому что с нашими отношениями нужно было что-то решать. Жить в постоянном стрессе я не собирался. Вот только и выхода не видел. Как говориться, куда солдата не целуй там у него всегда жопа. Так у меня, что бы не сделал, будет только хуже.

И двухнедельный перерыв в купе со сменой деятельности требовался мне в том числе, чтобы привести голову в порядок и понять, а чего я, собственно, хочу от этой жизни. Ну кроме той цели что я ставил ранее. Счастье мамы — это прекрасно, но и про себя забывать не стоит. И я надеялся вернуться определившимся, чего мне надо и начать воплощать это в реальность. А пока шёл домой, наслаждаясь последними тёплым днями и свободой. И жизнь казалась прекрасной.

Глава 12

— Колян!!! Колюня, иди сюда! Гитару тоже бери! — техникум встретил мне шумом, гамом, криками и толпами студентов. — Сева, блин, аккуратнее!!! Не дрова несёшь! Уронишь рюкзак, чего делать будешь?! Там! Там три тома полного собрания сочинений Гоголя. Смекаешь? Три полных тома…

— Старосты, проверьте все ли на месте!!! — надрывался кто-то из учительского состава. — Если кто-то отсутствует, докладывайте сейчас, а не когда приедем! Там, уже будет поздно и выговор схлопочет не только те, кто решил, что трудовое воспитание его не касается, но и вы тоже! И сумки, сумки проверяйте!!! Ни дай Бог у кого что замечу…

Вот поэтому я и не стал старостой. Зачем мне получать тумаки за чужие косяки? А власть… да какая там власть, ей богу. Одно название. Одногруппникам на тебя может и не плевать, но тут уж как себя поставишь. С мог бы, не вопрос. Меня сложно смутить и ещё сложнее запугать. Да я сам кого хочешь смутю и запугаю. Или смущу. Наведу смуту короче. И суету заодно. Но надо ли мне это? Правильно не надо, у меня и так дел за горло. Я бы и в колхоз не поехал, нашёл бы чем заняться, но тут уж извините, особых у нас нет. Вон даже Ева Фомина едет, а вы знаете кто у ней папа?

Я знал, поэтому спокойно наблюдал как вокруг девочки с голубыми волосами в дорогом японском спортивном костюме и не менее дорогих американских кроссовках вьются ухажёры. Они тоже знали, ага, но делали вид, что их в самое сердце поразила красота Евы. Нет, девчонка была хороша, этого не отнять, но уж точно не стоила такого вот демонстративного, я бы даже сказал подобострастного преклонения.

Что характерно, сама Фомина воспринимала ухаживания как само собой разумеющееся. Это понятно, девочка вниманием с детства избалована, но меня поразило другое. У нас в школе к Соне относились с некоторым пиететом, но всё же не облизывали с головы до ног. Да и в классе, несмотря на то что близко она ни с кем не сходилась, тем не менее общалась с остальными весьма ровно, без снобизма. Разве что ко мне прошлому и остальным хулиганам была нетерпима, но тут понятно, вон Машка Полякова до сих пор на меня с подозрением посматривает. В остальном же Сикорская была своей, такой же как все. А вот Ева поглядывала на других весьма надменно. Дескать я тут королевна, а вы челядь, чего не кланяетесь. Новая аристократия, мать её итить!

Я ещё пару секунд понаблюдал за Фоминой и двинулся дальше. Как раз приметил длинную и нескладную фигуру Эдика, окружённого кучкой девчонок. Думаю, в другое время пацан обрадовался бы такому вниманию, но сейчас ему приходилось весьма несладко. Девчонки терзали беззащитного парня вопросами, что, как, куда и зачем, а тот что-то мямлил, не в силах разорваться.

— Всем привет! — я махнул рукой, — Эдуард, отметь меня.

— Л-ладно, — парень несмело улыбнулся и действительно сделал пометку в блокноте. — Привет.