Нам выдали по матрасу, старому одеялу, линялой подушке. В общем, минимальные затраты для максимального эффекта. По бараку гуляли сквозняки, поэтому риск заболеть появился почти что сразу. Я опытным взглядом определил места проникновения ветра и вечером предложил дружно их замазать. Позаботиться о своем здоровье.

Надо ли говорить – с каким энтузиазмом встретили моё предложение?

– Тебе больше всего надо? Вот бери и делай, – почти сразу же ответил Дамиров. – А я сюда приехал на обязаловку, меня и так работой загрузят через край.

– Да, не для того маманя ягодку рожала, чтобы всякие бараки замазывать, – в тон ему отозвался Сергей Розальев, сухопарый пацан со старательно выращиваемой бородкой.

– Так мы же ни для кого-то, а для себя, – ответил я жестко. – Или вы хотите воспаление легких тут отхватить?

– Ничего я делать не буду. Я приехал на картошку – значит, буду собирать картошку. А благоустройством и прочей херней пусть другие занимаются, – пробурчал Дамиров с такими издевательскими интонациями, что захотелось его ещё раз приложить.

Дамиров бухнулся на своё место и закрыл лицо газетой, выразив тем самым своё отношение к моему предложению. Другие студенты прятали глаза, когда я обводил помещение взглядом.

Я шлепнул рукой по щеке. Черное пятно раздавленного комара осталось на ладони. Гул от этих созданий напоминал отдаленные отголоски аэродрома.

– Да нас же тут заживо сожрут! Пацаны, неужели вам настолько лень поднять жопу, что готовы погибнуть от нехватки крови в расцвете лет?

– А я с головой одеялкой накроюсь, они ко мне и не пролезут, – донеслось из-под газетки Дамирова.

– И много ли выпьют эти мелкие засранцы? – хмыкнул ему в тон Розальев.

Мда, трудиться на благо колхоза никому не хотелось. Но вот как донести до поколения, которое через двадцать лет будет с упоением разрушать СССР, что они стараются вовсе не для кого-то, а для себя?

Я посмотрел на Андрея. Тот хмуро посмотрел в ответ и поднялся:

– Что надо делать, Миха?

– Тут лес неподалеку. Там нужно мха надрать. Я глину поищу, опилок по дворам поспрашиваю. В общем, до вечера управимся.

– Я с тобой, – с места поднялся ещё один парень из нашей группы, белобрысый и скуластый. – Пошли, вместе поищем.

– И меня возьмите! А то суки сожрали всего, – встал черноглазый и остроносый Витька Парамонов. – Да и подмерз чего-то, а так хоть подвигаюсь…

– Давайте-давайте, а мы посмотрим на ваши старания, – выдал Розальев со смешком.

– Иди в жопу, – посоветовал я ему. – Если помогать не хочешь, тогда закрой рот и не мешай.

– Чего ты сказал? – подскочил он с насупленными бровями.

– А что слышал, – ответил ему за меня Андрей. – Или тебе уши прочистить?

Сергей смерил его взглядом, но выступать больше не осмелился. Из-под дамировской газетки не было никакого шевеления. А без поддержки подобные экземпляры выступать не могут. Они потявкают-потявкают, но укусить без понукания со стороны побоятся.

Выйдя из барака, мы нашли два ведра. Одно без ручки, а второе с пробитым дном. Кто-то оставил их неподалеку от дороги. Явно не нашел применения, а выбросить было жалко… Ну что же, нам это тоже пригодится.

Витька и Андрюха отправились за мхом, а мы с белобрысым Колькой пошли по деревне, здороваясь с каждым встречным-поперечным и спрашивая по поводу опилок. Деревенские жители были разные. Кто-то отвечал на приветствие, кто-то с хмурым взглядом проходил мимо. Лишь пятый встречный, мужичок с красным носом, ответил, что опилки у него есть, но просто так он их не отдаст.

– Ребята, опилки нынчо самый что ни на есть ходовой материал. Их это… много где использують… Они на вес золота порою ценятся, – ответил нам мужичок на просьбу набрать ведро. – Так что за «чекушку» я наберу вам полведерка. За поллитру целое насыплю.

Ага, вот и развод подоспел. Почему-то деревенские уверены, что у городских денег куры не клюют. А уж у студентов и вовсе карманы набиты червонцами.

– Имя, фамилия, должность в колхозе? – отчеканил я тем самым голосом, с каким разговаривал с оборзевшими новобранцами в своё время. – Как секретарь комитета комсомола я доведу до своего руководства вашу просьбу и обозначу её, как антисоветскую спекуляцию! А это статья сродни продаже долларов!

Прибавив к этому небольшую гипнотическую манипуляцию, я заставил вымогателя поверить в мои слова.