Первые дни не сулили ничего иного, как сумасшествия. Комок бурно пульсирующей энергии в замкнутом пространстве не мог найти себе места. Но спустя некоторое время за отсутствием выбора он успокоился и стал воспринимать мир по-другому. Поэтому каким же было его потрясение, когда его в конце концов выпустили на волю.

– Макс! Привет! Как ты? Что с тобой делали? Как ты себя чувствуешь? Мы рады тебя видеть! – вспыхивали радостные голоса, приветствующих его школьных друзей.

А так как здесь его знали все, то голосов этих было огромное количество.

– Мне казалось, они все такие сверхактивные, и их так много, и все они слишком быстрые, – задумчиво вспоминал Максим.

По истечению нескольких дней и процесса адаптации он и сам вначале приравнялся к ним, а затем и перебил на голову в оживленности и жизнерадостности. Так что эффект от «Випассаны» сохранился лишь на короткий промежуток времени.

Жизнь деревенского ученика вернулась в привычное русло. Много движения, свежего воздуха, различных идей и незабываемых, в том числе и грешных, приключений.

А что могут придумать мальчишки почти уже в подростковом возрасте, предоставленные самим себе в свободное от учебы время? Да все, что угодно, лишь бы не делать домашних заданий. А если это что-то вдобавок будет запретным плодом, то интерес к такому замыслу автоматически возрастет в разы и неумолимо сбудется.

Так, все еще в очень раннем возрасте, продолжились отношения Макса с алкоголем. Ведь на прилавках магазинов красовался не только ликер, а целый перечень различных, привлекающих внимание бутылочек. И надо было попробовать их все.

Лет в десять было попробовано пиво. Какими тайными каналами оно просочилось в его распоряжение, эта история умалчивает. Зато точно известно, что шустрику с его приятелем Витькой хватило одного литра на двоих, чтобы продуктивно разрушить планы по поездке домой на выходные. Пацаны, налакавшись, почему-то через соломинку, легкого спиртного, безнадежно завалились спать, ни на что более неспособные.

Лучше уж так, чем если бы они вдруг задумали буянить и осуществлять свои пьяные замыслы.

В следующий раз испытание предстояло посерьезнее, да и в другой компании. Старшеклассники субботний день провожали самогоном, кой можно было без особого труда раздобыть на местных «точках». Юный исследователь, теперь уже вместе с дружком Дайнисом, прихватив с собой обычную воду из колонки и свежие огурцы со школьного огорода, присоединились к более опытным товарищам. Их приняли без особых возражений, четко понимая, что много драгоценного спирта на них не потратят, а вот дополнительная закуска им явно может пригодиться.

План удался. В молодых головах очень быстро зашумело и те, как процессоры, пораженные вирусом, безоговорочно отказались выполнять свои основные функции. Мальчишек уложили в горизонтальное положение, а наутро, когда организм вроде бы сумел справиться с ядом, Макс поднялся на ноги и едва успел добежать до подходящего места. Его пищеварительный тракт, как бы ни старался, все же не смог принять инородные жидкости и обильно вернул кое-как пережеванные овощи тем же путем, но в обратном направлении.

После такого сомнительного развлечения Максим еще несколько месяцев не мог есть огурцы, ощущая рвотный рефлекс лишь при одной мысли о них.

Тут следует отдать должное экспериментатору. Пробовать алкоголь он пробовал, а вот пристрастия не испытывал, как это, к сожалению, случалось с многими хорошими парнями. Да, этот дурманящий напиток еще долгие годы присутствовал в его жизни, но бывал лишь кратковременной ее частичкой, хотя и навлекающей лишние беды.

В классе четвертом Максиму оформили опекунство на сестру отчима Олега, а физически воспитанием стала заниматься их мать, то есть бабушка Нина. Поначалу мальчишка довольно часто бывал у нее в гостях. В основном помогал по хозяйству. Но со временем обстановка как-то накалилась, и отношение к подопечному заметным образом ухудшилось, что он, естественным образом, ощущал.

Чашу весов с желанием и нежеланием общаться со своим попечителем перевесил в негативную сторону вначале один неприятный случай, а вскоре и второй, вовсе не простительный.

Действия, происходящие в каждой из ситуаций, само собой, были разбавлены все тем же, хорошо уже нам известным, алкоголем. И если первая закончилась лишь подозрением и обвинением, то вторая снова приблизила семью Селиверстовых к очень вероятному трагическому окончанию.

Вначале десятилетнего Макса упрекнули в воровстве. После очередного застолья у хозяйки дома якобы пропали десять латов. Тогда в Латвии так называлась государственная валюта. И, конечно же, виновным безо всякого разбирательства она назначила самого безобидного и непьющего мальчишку. Кто же, как не он?