Всё изменилось после того, как квартал, где жила Фатима, постепенно заселили арабы. Сначала там появилось несколько семей, потом больше, а потом их стало большинство. Жить там стало грязно, неуютно и небезопасно, особенно женщине. Соседки и знакомые Фатимы, чтобы не подвергаться оскорблениям и насилию со стороны мигрантов, отказались от брюк, стали носить удлиненные платья и юбки, а на голове платок. Но это не спасало. А детей коренных французов пришлые прессовали в школе, били, нередко угрожая ножами. Стародавние жители начали покидать эмигрантский квартал. Со временем Фатима осталась почти одна. Ее не трогали. Но однажды она пошла на какую-то вечеринку в модном платье выше колен, с пышной прической и без платка. А когда поздно вечером возвращалась домой, ее начали оскорблять арабы-юнцы. Она им что-то резко ответила, и они вываляли ее в пыли, а потом дружно помочились на нее. Слава богу, не изнасиловали. Но вынести такого издевательства Фатима не смогла и уехала туда, где пока еще не было «постоянных гостей» из солнечной Африки.

Таких историй во Франции пруд пруди. Если в маленьких католических селениях появляется большая арабская община, то всё село начинает жить по ее канонам, а коренные жители постепенно покидают его. Католические церкви перестают звонить, зато открываются молитвенные дома и мечети для мусульман. Они уже захватили многие крупные города Франции. В Марселе и Страсбурге их большинство. На очереди Париж, они его тоже захватят и заставят жить по своим законам. Пришлые не адаптируются во французское общество. Они смотрят «по тарелке» не французское, а свое телевидение, болеют в футбол за свои команды. Когда играют футбольные сборные Алжира и Франции, то алжирцы (граждане Франции) болеют за Алжир. Для них на таких матчах выделяют особые сектора, дабы избежать столкновений с «коренными» болельщиками. Во время одного из таких матчей алжирские «французы» освистали гимн Франции и трехцветный французский флаг. В знак протеста президент страны Жак Ширак покинул стадион. Таковы реалии современной Франции, которая постепенно перестает быть сама собой. Мигранты адаптируют под себя коренных французов, которым придется или покориться новым хозяевам, или покинуть Францию. Однако вернемся к опросу «Газеты. Ru».

Интересные мнения довелось услышать в Германии. Евгения Рау, живущая в ФРГ более 10 лет, сказала по поводу терактов в Брюсселе: «Все мои знакомые немцы сочувствуют бельгийцам и очень напуганы. Они рассуждают в таком ключе, что Европа перестала быть безопасной и всё это может произойти и в Германии». По ее словам, отношение к мигрантам в Германии сложное, что стало еще более очевидным после так называемой ночи изнасилований в Кёльне. «Всё это отразилось и на моей жизни тоже, – рассказала Евгения. – Дело в том, что, хотя я родилась в Москве, а выросла в немецком Мюнстере, я имею ярко выраженную южную внешность: черные волосы и темно-карие глаза. Работаю я продавцом-консультантом в книжном магазине, где хозяйка – приезжая из Турции. Моя напарница – мигрант из Ливана. Так вот, после «ночи изнасилований» к нам стало приходить очень мало народу, а редкие посетители почти не обращались к нам. Магазин нес убытки».

Женщина решила провести небольшой эксперимент: покрасила волосы в светлый цвет, а в глаза вставила цветные линзы. «По-немецки я говорю очень хорошо, и люди стали принимать меня за свою! Я заметила, что, во-первых, посетителей стало больше, а во-вторых, они подходят исключительно ко мне, а не к моей напарнице», – поведала Рау. По ее словам, в глубине души большинство коренных немцев к мигрантам относятся крайне отрицательно, и пояснила: «А как бы вы отнеслись к незнакомому человеку, который пришел к вам на кухню, разложил коврик без спросу и стал молиться? Впрочем, к приезжим из стран Восточной Европы отношение ненамного лучше».

По словам фрау Рау, власти вынуждены пытаться привить терпимое отношение к приезжим по двум причинам: «Они боятся вспышки массового недовольства людей и межнациональных конфликтов. Второй момент связан с комплексами немцев, оставшимися после Второй мировой войны. Им не хочется показаться недемократичными и хоть чем-то напоминающими нацистов». Женщина считает, что по названным выше причинам немцы ненавидят многих приезжих с Ближнего Востока или из Турции, но одновременно испытывают перед самими собой чувство вины за то, что недостаточно толерантны к ним.

Она сделала интересное замечание. «Отдельно я хочу сказать о том, что было в Кёльне. Подавляющее большинство беженцев сидят в специальных центрах по их приему. Эти места обнесены забором, их охраняет полиция, и никто беженцев просто так гулять по городу не выпускает. Так что нападения на женщин и прочие преступления, скорее всего, совершали уже натурализовавшиеся арабы или турки. Вы ведь визуально не сможете отличить их от беженцев? – спросила г-жа Рау и резюмировала: – Число приезжих увеличивается, и напряжение в немецком обществе из-за этого растет». Эту точку зрения разделяют далеко не все немцы, но согласных с ней год от года всё больше.

Ситуация, когда коренные немцы перестают воспринимать свою жизнь на родине комфортной и безопасной, толкает их на эмиграцию, которая год от года растет. По данным газеты Die Welt, в 2019 году из Германии уехали 270 тысяч немцев. Отрицательный баланс миграции, когда страну покидает больше граждан, чем возвращается, наблюдается с 2005 года, а рекорд по числу эмигрантов зафиксирован в 2016-м, когда в Германию хлынул поток беженцев с Ближнего Востока и Африки. За последующие три года ФРГ лишилась 335 787 своих граждан. Отток немцев имеет место на фоне превышения в стране числа смертей над числом рождений. На 3,6 млн умерших приходится только 2,4 млн новорожденных с матерями, имеющими немецкое гражданство. Ежегодно Германия лишается нескольких сотен тысяч коренных жителей, которых замещают мигранты, в основном из Румынии, Сирии, Турции, Индии и Болгарии. Сейчас у четверти граждан ФРГ (21,2 млн) есть миграционное прошлое, а в 2020 году мигрантов стало на 400 тысяч больше, чем годом ранее.

Уезжают же немцы в основном в Швейцарию, Австрию, США, Великобританию и Испанию. По результатам опросов, проведенных Федеральным институтом по изучению народонаселения, треть из них имеют высшее образование. Среди уехавших много обладателей ученых степеней докторов и магистров. Большинство из них – молодые люди. Средний возраст уезжающих составляет 37 лет [185] .

Стремительный рост числа мигрантов наблюдается и в «тишайшей» Австрии. Вот что сказала корреспонденту интернет-портала «Газета. Ru» преподаватель немецкого языка Августа Кунц: «Конечно, мигранты были в Вене и раньше, но в глаза они так не бросались. Беженцам, которым еще не дали соответствующий статус, насколько я знаю, нельзя свободно передвигаться по городу. Но, честно говоря, мне стало страшно ходить вечером по улице, и об этом говорю не только я, но и многие мои знакомые». При этом она отметила: «Помимо беженцев появилось большое количество русскоговорящих. Я уже чувствую себя как в Москве, повсюду русская или украинская речь». По ее словам, среди приехавших есть разные люди, и адаптироваться больше других стараются молодые, которым чуть за 20 лет. «Я преподаю немецкий этим ребятам, и эти курсы оплачивает государство. Среди молодых арабов и африканцев много людей, которые хотят учиться и получить нормальную работу. Тем, кому от 35 до 50 лет, намного сложнее. Я вообще не представляю, как так можно – прожить всю жизнь в своей стране, а потом адаптироваться к другой реальности?» – отметила фрау Кунц и подчеркнула, что многие коренные австрийцы недовольны тем, что беженцы получают серьезные льготы от государства – бесплатное жилье, хорошие денежные пособия и бесплатный проезд на общественном транспорте.