– Твоего сына. Я нашла вашего с Мэри ребёнка.

– Что? – отец отстранился от меня. – Ты нашла нашего ребёнка?

– Да. Его зовут Трэвис. Трэвис Вильямс, если быть точнее, – я улыбнулась. – И он видный и успешный мужчина, который прекрасно состоялся в жизни и стал успешным бизнесменом.

– Трэвис Вильямс? Но я не понимаю. Как…

– Все просто. Он знает, что ты его отец и он знает, что ты любил и любишь его.

– Лив, но как это возможно? Как ты все это узнала?

– Я лично с ним общалась пару дней назад. Я узнала, что твоя девушка уехала в Детройт и родила там сына. Она назвала его Трэвисом и изменила свою фамилию на Маккалистер. Мэри воспитывала вашего сына самостоятельно и всю свою жизнь посвятила Трэвису и его воспитанию. Трэвису было девятнадцать лет, когда его мать умерла от лейкемии. Перед своей смертью Мэри рассказала сыну о том, что ты его отец. Парень, в итоге, сменил свою фамилию на твою, чтоб получить небольшой бонус в жизни и воспользоваться твоим родством с ним. Трэвис обратился в банк Джеймса Райта за кредитом на своё дело, которое принесло ему достаток и финансовое благополучие. Сейчас Трэвис живет в Нью-Йорке и чувствует себя довольно неплохо.

– Лив, это.... В это сложно поверить.

– А ты поверь. Главное, Джеймс Райт устроил нам встречу, на которой мы с твоим сыном обсудили всю сложившуюся ситуацию, – я взяла отца за руку, смотря прямиком в его глаза. – Пап, Трэвис не держит на тебя зла. Он простил тебя и он принял тебя, как своего отца. Твой сын назвал меня своей сестрой и обещал поддерживать со мной связь, как мой старший брат. Поверь мне, твои муки неоправданны и незаслужены. Твой сын твоя точная копия, как внешне, так и душевно. Когда я общалась с ним, мне в какой-то момент показалось, что я вновь вижу тебя молодого.

– Трэвис Вильямс, – голос отца дрожал. – Он взял мою фамилию.

– И принял тебя и твое наследие. Он твое лучшее наследие, чем я.

– Не говори так. Вы оба для меня важны и оба образец для гордости, – отец крепко сжал мою ладонь. – Так он не ненавидит меня?

– Пап, Трэвис не ненавидит тебя. И он поверил в то, что ты поступил хоть и не совсем правильно, но ты все ровно любил его. Твой сын такой же мягкий и рассудительный, как и ты. А его глаза – копия твоих глаз.

– Господи, у меня есть сын, – отец продолжал дрожать. – Это ему сейчас около сорока лет получается.

– Сорок один год, если быть точнее. Но у него нет семьи и детей. Как я поняла, он всего этого сторонится и старается избегать отцовства всеми силами.

– Сейчас ты скажешь о том, что я послужил причиной подобного поведения с его стороны.

– Заметь, ты сам это сказал, – я улыбнулась, смотря на отца мягким и заботливым взглядом. – Но я постараюсь помочь брату перерасти эти понятия и стать таким же отличным отцом, каким был ты для меня. Пап, я к чему это все говорю. Не вини себя за этот поступок. Ты дал Трэвису жизнь и парень смог добиться успеха и достойной жизни. Ты делал тоже самое всю свою жизнь, что Трэвис со стопроцентной точностью копирует с тебя. Он твое прямое продолжение и истинный наследник семьи Вильямс.

– Он хоть и наследник моей крови, но ты не меньше Вильямс, чем он.

– Я знаю, пап. И моя фамилия— самае большое и дорогое сокровище для меня. Я никогда не откажусь от неё и всегда буду с гордостью говорить о том, что я Оливия Вильямс, и я дочь Ричарда Вильямса.

– Спасибо, Лив, – отец прижал меня мертвой хваткой к своему телу. – Я даже не мог и мечтать о том, чтоб обрести не только дочь, но и сына.

– Поверь, все возможно в любом из девяти миров. И как говорит профессор Вайт, никогда нельзя исключать ни одну из возможных вероятностей.

– Я люблю тебя, Оливка. Моя душа всегда будет с теплом наблюдать за тобой. Я верю в то, что ты найдёшь своё место и станешь великой и счастливой. Ты все сможешь, дочка, и ни одна сила во Вселенной никогда не сможет остановить тебя и помешать тебе обрести своё счастье. Верь в себя также, как я верю в тебя.

Я ещё раз плотнее прижалась к телу молодого парня. Почему-то в этот момент я почувствовала до боли знакомый аромат терпкого парфюма отца. Когда я посмотрела на обнимающего меня парня, то увидела отца в его классическом взрослом виде. Он сидел в темном брючном костюме, а его лицо озаряла широкая улыбка.

– Я люблю тебя, пап. Спасибо тебе за все, что ты дал мне и за твою безграничную и чистую любовь. Я всю свою жизнь буду помнить о тебе и постараюсь дать своим детям все то, что дал мне ты. До встречи.

Я шептала свои слова тихим и дрожащим голосом. Мои глаза были мокрыми от слез, а в горле встал большой ком. Отец коснулся своими губами моего лба, после чего в мои глаза ударил яркий луч света.

Когда мы с Локи вернулись домой, я тут же направилась на задний двор дома. После пережитого в Аду мне захотелось вдохнуть свежий ночной воздух полной грудью. Я легла на зелёный газон, смотря на звёздное небо. Над моей головой сверкали миллионы и миллиарды звёзд, а вокруг царила безмятежность и тишина. После встречи с отцом я всей душой надеялась, что он теперь в лучшем мире. Рассматривая чёрную смоль неба, я пыталась найти хоть один признак или знак того, что отец теперь там и он обрёл долгожданный покой. «По крайней мере теперь ты не будешь никого винить в его смерти и ты не будешь корить себя за его столь быстрый уход. Он ушёл в лучший мир и в этот раз вы смогли попрощаться должным образом. Это должно утешить тебя и принести покой в твою душу». Подобные мысли помогли мне сдержать слёзы внутри и заставили жить дальше с высоко поднятой головой. Я помнила, что папа просил меня поговорить с матерью и простить все свои обиды. Я понимала, что мне необходимо было выполнить его последнюю просьбу в полном объеме. Думая обо всем этом я не заметила, как Локи лёг рядом со мной, устремив свой взгляд в ночное небо.

– Как прошла встреча с отцом?

– В этот раз удачно. Я принесла в его душу покой и тем самым освободила отца от душевных мук. Теперь, я думаю, что он оказался в лучшем мире.

– Я в этом уверен. – я почувствовала, как ко мне плотно прижалось чье-то плечо. – Лив, ты смогла отпустить свою боль?

– Смогла. Теперь я знаю, что папа обрёл покой и я смогла попрощаться с ним должным образом, – мой голос звучал слишком тихо и глухо среди ночной безмятежности. – Именно этого мне не хватало все эти месяцы.