Я чувствую, как он прижимается к моему бедру, мы так близко друг к другу. Он невероятно твердый, негнущийся и натягивает ткань его джинсов, и меня переполняет желание прикоснуться к нему и исследовать его, узнать, как я могу делать его таким твердым, как я могу облегчить его.

Левин перекатывается на спину на одеяле, стискивает челюсти и делает глубокий вдох, и я могу сказать, что он борется за контроль. Я приподнимаюсь на локте, моя рука касается его бедра, когда я наклоняюсь над ним, и его рука вырывается, хватая меня за плечо.

— Елена — в его голосе слышится тихое предупреждение. — Что я сказал?

— Ты сказал, никакого секса. — Я провожу рукой вверх, играя пальцами с кожей его ремня. — Все в порядке. Мы не будем этого делать. Но это…

Я дергаю за пряжку его ремня, и он издает низкий стон, его глаза закрываются, когда его рука сжимается сильнее.

— Елена…

— Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо, — бормочу я, расстегивая пряжку. — Позволь мне заставить тебя кончить, Левин. Пожалуйста…

Я тянусь к пуговице его джинсов, и на этот раз он не останавливает меня.

24

ЛЕВИН

Я дошел до предела своего самоконтроля. Я боялся, что сделаю это. Я знал, что танцую с опасностью, когда позволил себе прикоснуться к ней так интимно, как только что сделал. Тем не менее, я отбросил это, сказав себе, что это для нее, просто чтобы дать ей что-нибудь.

Теперь ее рука на моем члене, и я не думаю, что смогу остановить ее снова.

— Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо, — бормочет она, расстегивая мой ремень, ее пальцы расстегивают верхнюю пуговицу на моих джинсах. — Позволь мне заставить тебя кончить, Левин. Пожалуйста…

Слышать, как красивая женщина умоляет меня позволить ей довести меня до оргазма, когда я в самой глубине души знаю, что должен сказать ей нет, должно быть, одна из худших пыток, которые когда-либо могли изобрести бог или человек.

— Я хочу выяснить…

— На что это похоже, — заканчиваю я сквозь стиснутые зубы. — Я знаю. Ты говорила это раньше. — Черт возьми. Ее пальцы уже расстегивают мою молнию, с любопытством проскальзывая внутрь, чтобы нащупать мой твердый, ноющий член, и я не в силах остановить ее. Я понятия не имею, как любой мужчина может остановить женщину, так отчаянно стремящуюся доставить ему удовольствие.

Я уже много лет ничего не хотел так сильно, как ее. Все в ней возбуждает меня так, как я не испытывал уже очень давно. Я уже забыл, каково это, хотеть кого-то так сильно, до самой глубины своего существа.

Когда ее рука касается меня, я, блядь, теряюсь.

— Ты такой большой, — выдыхает она, освобождая мой член, ее рука скользит по всей длине. С меня уже капает предварительная сперма, перламутровая на кончике и скользящая по моему стволу задолго до того, как она прикоснулась ко мне, и я мгновенно покрываюсь ею, когда она гладит меня, издавая тихий гул удовольствия, который передается прямо моему члену.

— Это то, что хочет услышать каждый мужчина, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы с толикой столь необходимого юмора. Я чувствую, как пульсирую в ее кулаке, уже так близко, и теперь мой самоконтроль расходуется на что-то другое… убедиться, что это не закончится слишком быстро.

Если я собираюсь переступить еще одну границу, которую сам для себя установил, я мог бы также убедиться, что получу от этого чертовски большое удовольствие.

— Я никогда другого не видела. — Ее рука снова гладит меня, в качестве эксперимента, и она сдвигается, раздвигая мои ноги на одеяле, чтобы она могла встать между ними на колени. — Тебе это нравится?

Ее рука скользит вверх, когда она спрашивает об этом, ладонь скользит по моей набухшей головке члена, и я издаю резкое шипение удовольствия, когда киваю, на мгновение лишившись дара речи.

— А если так? — Ее рука немного сжимается, скользя вниз к основанию длинным, медленным движением, от которого мои глаза закатываются на затылок.

— Это идеально, птичка. — Я стону, низкий звук вырывается из моего горла, когда она снова проводит рукой вверх и вниз по упругой плоти. — Медленно, вот так. Это чертовски невероятно.

— Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо. — Ее зубы впиваются в нижнюю губу, как будто она очень сильно концентрируется на поглаживании моего члена. Это так чертовски очаровательно, что я бы поцеловал ее, если бы это не означало, что она остановится, а также то, что это поставило бы ее в положение, в котором мне было бы слишком легко в конечном итоге трахнуть ее.

Если есть одна черта, которую я не могу переступить сегодня вечером, так это эту. Я не могу трахнуть ее. Я должен остановиться, пока это не произошло. Вряд ли это будет иметь значение, учитывая, как она ко мне прикасается, я закончу прежде, чем мы зайдем так далеко.