— Возражений не имею, — киваю в ответ.

На меня алкоголь действует, скорее, бодряще, чем опьяняя. Возможно, дело в магии, которая потребляет его, как источник энергии. В общем, я, наоборот, полон сил.

— Отыщи Ромашку и приведи сюда, — отдаёт он распоряжение высокому, слегка лопоухому парню, очевидно, тому самому младшему сыну.

Тот возвращается буквально через пару минут в крайнем смятении.

— Отец! Лорды Шурик! — кричит он от самой двери, — кажется, Ромашку сейчас будут убивать!

— Не беспокойтесь, Спарта построит новую столовую в кратчайшие сроки, — заверяю я Лорда-наместника.

Бобр тихо усмехается, приглаживая свою седую бороду.

— Да, имущество, это делов наживное. Спасибо, что хоть мою внучку-дурёху накрыли своим куполом. А то ведь могла её эта… магесса и в уголёк превратить, — произносит он.

— Да, неловко получилось, — вздыхаю я. — Мышь у нас дама вспыльчивая, а когда при таком темпераменте она ещё и маг огня… Хорошо хоть, что её муж, Малой, развеял недопонимание, и она покаялась в своих поспешных выводах.

— Страстная женщина — это палка о двух концах, — хмыкает Бобр. — С одной стороны, с ней тебе некогда скучать. Сорваться куда-то, разнести в пух и прах рутину — это про них. Но есть и опасность в такой красавице. Любовь их столь же прекрасна, как и колюча. И не успеешь моргнуть, как уже летит в нос чугунная сковорода.

— Был опыт? — смеюсь я.

— К сожалению. Или к счастью. Тут уж с какой стороны сковородки посмотреть, — хихикает Бобр.

— Это уж точно, — понимающе киваю я. — Но раз уж эту проблему мы решили… Давай вернёмся к делам.

— Конечно — конечно, — отвечает Бобр. — Я поручу Шмелю, своему младшему сыну, и Ромашке, с которой вы уже познакомились, показать вам всё. Сам пока займусь разборкой того, что осталось от столовой. Да и перед людьми нужно объясниться. А то взрыв поди половина полиса слышала, если не весь.

— Надеюсь на тебя, Бобр, — пожимаю я ему руку.

Вот таким образом я теперь очутился за стенами полиса, среди лугов в сопровождении членов семьи Лорда-Наместника.

Сзади на небольшом расстоянии, шагают трое фалангистов и Пирра, которая мечтательно собирает себе небольшой букетик. Надо же, здешняя идиллия смягчила даже её непробиваемый характер.

Ей-то что? С её характеристиками Пирра домчится до меня за пару секунд. А уж на это время «духовный доспех» меня прикроет в случае чего. Ну и я в последнее время здорово подрос как боевая единица.

— Хорошо у вас тут всё устроено. Аккуратно, я бы даже сказал, по-домашнему, — улыбаюсь я, проходя между жужжащих ульев.

Покрашенные в разные цвета, издали они похожи на цветочные клумбы, которые можно заметить тут и там.

Хотя и без этого красок на лугах хватает с излишком.

— Так, к этому и стремимся! Чтобы всё было по-нашему: уютно, — усмехается Шмель, младший сын Бобра, а также дядя Ромашки, которая шагает рядом.

Крепкий парень, с мускулистыми руками и широкой спиной. Можно было бы спутать его с частым посетителем спортзала, если бы таковые существовали в мире Системы…

Интересно, что Шмель всего на пару лет старше Ромашки, что делает их общение напоминающим взаимоотношения кошки с собакой.

Подтверждение этому я постоянно замечаю, когда Ромашка раздражённо косится в сторону Шмеля.

— Уютно и в гробу быть может, — шипит она.

— Да что ты говоришь! Может, пойдёшь полежишь для эксперимента? Я попрошу плотников сделать! Развеем скуку, как ты обычно говоришь, — фыркает Шмель.

Ромашка возмущённо отворачивается. Эх, семейная идиллия.

— А сколько конкретно кластеров у «Сладкой Жизни» сейчас? — спрашиваю я, привлекая внимание парня.

— Двенадцать. Все они добровольно присоединились к нам, — улыбается Шмель.

Но мне это кажется маловероятным. Ведь зачем тогда было нужно столько стражи? При двенадцати кластерах и общей численности полиса в 150 игроков, тридцать воинов составляет пятую часть населения.

Без веской причины такого бы не произошло.

Ромашка подтверждает мои сомнения. Как удачно, что я попросил в сопровождающие именно её.

— Ага, а вспомни ещё тех индейцев. «Добровольно», — качает головой девушка.

— Индейцы? — удивлённо поднимаю я бровь.

Неожиданно.

Иногда забываешь, что в мир Системы перебралась вся Земля. Языковое единство не всегда бросается в глаза.

Какая разница, какого ты цвета или национальности, если умеешь работать — то тебе везде рады.

А если ты ленив или труслив, тебя ждёт судьба раба или кадавра.