Он покаянно опустил голову, взгляд его потух и наступила во всем организме тяжесть. Но сделав несколько шагов, вдруг последовало заметное просветление, зовущее продолжить следовать пути, уже избранному им, и обещавшую надежду на обретение чего-то иного и необычного, неведанного и полной тайны загадки его будущего.

Алексей Федорович, взбодрился и подхватил настигшее его вдохновение предприняв робкую попытку дальнейшего осмотра представленных в Лувре художественных коллекций, сулящих познания им новых возможностей в неожиданных поворотах картин его жизни.

Они поднялись на второй этаж и вошли в залы Большой галереи и уже в четвертом зале на Алексея Федоровича сошло, словно наваждение. Старинный Дух Лувра молвил ему слово Леонардо: «Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла». И перед ними предстало творенье Андреа Монтеньи «Святой Себастьян». Мраморная безжизненная фигура Себастьяна привязана к полуразрушенной к разрушающейся античной статуе. За счет низкой перспективы тело Святого выпукло выступает на передний план картины. Голова и глаза, обращенные к Небу, выдают его полное отрицание происходящего с ним, ясно демонстрируя торжество трансцендентной веры перед страданиями тела, являя превосходство духа над материей.

Он все еще является представителем языческого мира, но уже налицо падение греко-римских идолов и уход их в небытие. Картина, как яркий образ утверждения Христианства над идеалами античного мира, через самопожертвование.

В облаке, в верхней части картины, слева, видна фигура всадника. вспоминается «Золотя легенда», где изложена версия, согласно которой имя Себастьян происходит от слова basto – «седло», а значит, Церковь – это конь, Святой – седло Иисуса, а сам Иисус – всадник.

И вот мысль при виде его застала Алексея Федоровича: «Смело жертвуй собой и в этом обретешь жизнь себе». И он подумал: «Мир, Царизма, старый и обветшавший, тоже рушится и я привнесу в него революционную идею нового мира. Пусть мне суждено стать мучеником, но зато наступит мир равенства и добра. И уже не будет, ни богатых, ни бедных. Хозяева и слуги уйдут в прошлое. Даешь классовое равенство. Да здравствует революция и в ней спасение России».

Надо же, этот святой больше статуя, чем человек. Довольно странное ощущение, вы не находите Алексей Федорович? Пойдемте дальше, мне хочется жизни, – сказала Ева Александровна и они пошли в глубь по галерее.

Они миновали пятый, восьмой и двенадцатый залы, где представлена Итальянская живопись от 13 до 18 века. Увиденное их потрясло, со стен крыла Denon натуральным образом изливалась вся известная человеческому глазу палитра красок и оттенков, дающих представление о красоте. Испытав на себе огромные чувства в познании красоты, внимая попыткам художникам итальянской живописи разного времени передать ее, они довольно утомились и хотели передохнуть, где-нибудь. Но какое-то странное ощущение их манило продолжить осмотр. И вот истинная, совершенная красота порождающая жизнь встретила их в небольшом, тринадцатом зале, куда они пришли в конце этого пути. Повернув голову направо и их взору, явилась бесконечность, через, которую осуществился исход подлинного чуда, явленное Богом человеку.

На стене висело маленькое полотно, размером семьдесят семь на пятьдесят три сантиметра, «Портрет госпожи Лизы Джoкoндo» («Ritratto di Monna Lisa del Giocondo»), исполненное итальянским эрудитом эпохи Высокого Возрождения, активно работавший как живописец, рисовальщик, инженер, ученый, теоретик, скульптор и архитектор Леонардо Да Винчи.

Картина написана в эпоху развития итальянского искусства в XV веке, Кватроченто (итал. quattrocento, «четыреста», сокращенно от mille quattrocento – «тысяча четыреста»), маслом на доске из тополя. Мастер тщательно выложил изображение из кусочков окаменевшей смолы, а самые мелкие детали высыпал из лучистой каменной крошки.

На ней изображена не просто женщина, а скорей дама некоего средневекового рыцаря. Подобные образы очень часто эксплуатировались в то время, которая сидит в кресле. Расположилась за парапетом на фоне не абстрактного, а вполне конкретного пейзажа открывавшимся из окон местного замка. Пустынная местность с извилистыми потоками и озером, окружённым снежными горами, она простирается к высоко поднятой линии горизонта. Это окрестности североитальянского городка Боббио. У моста видны цифры 72. Указание на 1472 год, когда протекающая мимо Боббио речка Треббия вышла из берегов, снесла старый мост и вынудила властвовавшее в тех краях семейство Висконти возвести новый.

Таким образом сложился контраст, содействующий повышенной пластической осязательности фигуры и её плавного, обобщённого силуэта с уходящим в туманную даль, похожим на видение пейзажем с причудливыми скалами и вьющимися среди них водными протоками. Этот ландшафт придаёт самому образу женщины величественность и одухотворённость. Благодаря пейзажу, удалось создать не портрет конкретной личности, а универсальный образ

При написании картины Леонардо использовал технику сфумато, которая выполняется почти прозрачной тонкой штриховкой и позволяет сделать переходы между линиями, цветами и тонами. Эффект размытости похож на исчезающий дым. Все изображенное на полотне должно проникать одно в другое, дышать. Термин происходит от итальянского «sfumate» – «приглушить» или «дымка». Сфумато явилось «Живой водой» Эпохи Возрождения.

В живописи этот метод относят к процессу наслоения тонких глазурей полупрозрачной краски таким образом, что не остается никаких видимых мазков при переходах тонов или четких линий, разделяющих светлые и темные области. Их толщина около четверти миллиметров, не доступных для распознания ни под микроскопом, ни с помощью рентгена.

Леонардо использует сфумато, чтобы создать естественную градацию теней для своей Мона Лизы. Известно, что ее композиция построена на «золотых треугольниках». Эти треугольники в свою очередь являются кусками правильного звездчатого пятиугольника. Но здесь нет никаких тайных смыслов. Техникой пространственной перспективы, Леонардо добился наибольшей выразительности портрета.