Шрифт:
– Я был не прав. Прошу у великого генерала прощения. Страна находится в отчаянном положении, у меня не хватает знаний и опыта, отец же…болен и физически не может возглавить армию.
Аррон молчал, не торопясь прерывать этот фарс.
Валентайн принял его безразличие за сигнал продолжить.
– Увы, наши генерала не способны взять на себя такую ответственность. Как вы могли заметить весной, армия Шаринварда нуждается в серьезном реформировании, и я бы занялся этим вопросом в ближайшем времени, но враги не ждут. Ассанта тоже подверглась нападению, и я бы хотел просить генерала объединить с Шаринвардом усилия. В конце концов, мы же с вами не чужие друг другу, между странами заключен нерушимый династический союз, ваша невеста…- здесь принц непроизвольно сглотнул и сдержался, чтобы не заскрипеть зубами, - является поданной Шаринварда, ее семья и близкие проживают на территории вверенной мне отцом земли. Я прошу вас оказать мне услугу.
Аррон сдерживаться не стал.
На лице генерала расплылась язвительная улыбка.
Третий принц за спиной сжал руки в кулаки, концентрируя в них весь свой гнев и желание набить морду собеседнику, и медленно разжал пальцы обратно. Пожалуй, главным его достоинством можно было считать мастерский контроль по управлению гневом и умение копить обиду.
Генералу оставалось только по достоинству оценить двуличие и отсутствие совести принца. Да, такой наследный принц точно приведет страну и готовых жизни отдать за него граждан к процветанию. (Нет).
Не знал Валентайн только, что еще до своего появления во дворце Аррон и Мэйрилин уже все решили. Поездка на остров откладывается. Мэй была крайне недовольна, но генерал не мог уехать, оставив позади себя хаос.
Война пришла не только на территорию Шаринварда, целью была и Ассанта, которая сейчас находилась в еще большем кризисе после смерти императора Лейнарда и неразберихой во власти. Но у них в руках был джокер. Отец Аррона – великий маршал Сараш Астигар.
Да, он давно ушел на пенсию и не вмешивался в государственные дела, отошел от службы и наслаждался спокойной жизнью со своей драгоценной женой и дочерью, оставив безопасность на попечение сыну, но в минуту трудную как он может не прийти на помощь родине?
Даже подумать страшно, что будет, если эти двое монстров – отец и сын – возглавят силы на двух фронтах.
Аррон мог воротить нос и запрашивать несметных богатств в обмен на просьбу Валентайна, ставить свою гордыню превыше всего, но что было этой гордостью? В отличии от Валентайна он мог отбросить самолюбие ради спасения жизней сотен тысяч мирных, ни в чем не виноватых жителей Шаринварда, в дом которых пришла война, а не в угоду удержать лицо и собственное положение.
Мэйрилин все еще дулась на него, когда он уходил, и даже не разрешила поцеловать себя на прощанье – вот что сейчас больше всего волновало генерала. Как же помириться со свой суженой и заручиться ее поддержкой, раздумывал генерал.
Аррон взял в руки бумаги, протянутые принцем, и принялся внимательно их изучать.
Мэй была зла. Действительно зла. Ее мужу день ото дня становилось все хуже и хуже. Но Аррона это будто бы и не волновало. Он продолжал поглаживать ее плоский живот и улыбаться. Даже пытался завести речь о том, чтобы до рождения ребенка они отложили поездку на остров Космин.
В ее мире женщины в положении не сидели запертые дома в окружении слуг, нет: они летали на самолете, водили машины и работали, и уж точно передвигались самостоятельно и их слово имело вес.
Мэй знала, что поездка не навредит малышу. Все эти древние предрассудки о том, что она должна пролежать все девять месяцев в постели, сводили ее с ума и вызывали стойкое несогласие.
Но Аррон уперся, и, словно как нельзя вовремя, началась война.
Глава 2
«Старые и новые враги»
Мэйрилин оставалась в поместье, когда Аррон отправился во дворец. Наглость третьего принца поражала воображение. Отвращение к нему стало еще сильнее.
Родные Мэй – семейство Тилер словно пребывало на седьмом небе эти несколько дней. Мало того, что вернулась их драгоценная дочка и внучка, единственная кузина, и не успели они еще отойти от счастья воссоединения, как появились новости о беременности Мэй.
Адмирал Тилер уже не пытался сдерживать скупые слезы, его жена Дарин крепко сжала дочь в объятьях, орошая ее плечо влагой роняемых словно бусины с порванной нити капель из глаз.
Но после того, как стало известно о нападении объединившихся Оанеза, Раттаны и Дарданской империи настроения в поместье начали меняться. Причем не только в паре Мэйрилин и Аррона.
В сладкой атмосфере любви между Кестрел и Аркеллом пробежала трещина.
– Началась война, мне нужно к моим солдатам.
– Нет.
– Я – капитан армии, это мой долг.
– Нет. Ты – моя жена и твой долг быть рядом и слушаться своего мужа!
– Ой, - шепнула Эйвис, когда обстановка в гостиной после ужина начала накаляться.
Аркелл и Кестрел смотрели друг на друга с полыхающими взглядами. В серых глазах девушки виднелась строгость и серьезность. Лицо Аркелла наполнилось отчаянием.