Киты не всегда были большими. Они происходят от маленьких копытных вроде оленя, которые перебрались в воду около 50 млн лет назад. У этих древних животных, скорее всего, был банальный, ничем не примечательный слух млекопитающих{583}. Но по мере приспособления к водному образу жизни представители одной группы – фильтрующие усатые киты, к которым относятся синие, горбатые и финвалы, – сместили свой слух в зону низких инфразвуковых частот. Сами они при этом выросли до размеров, которые перевели их в категорию крупнейших из когда-либо населявших Землю животных. Не исключено, что эти изменения были взаимосвязаны. Усатые киты достигли таких гигантских размеров, выработав уникальную стратегию питания, позволяющую им кормиться крохотными ракообразными, крилем{584}. Врезаясь на скорости в косяк криля, синий кит, распахнув пасть, захватывает объем воды, равный объему собственного тела, и получает за раз полмиллиона килокалорий. Но эта стратегия имеет свои издержки. Криль распределен в океане неравномерно, поэтому, чтобы поддерживать деятельность своего огромного организма, синим китам приходится перемещаться на огромные расстояния. Однако те же циклопические размеры, которые вынуждают их пускаться в такие дальние путешествия, обеспечивают им возможность эти путешествия осуществлять – за счет способности издавать и слышать более низкие, громкие и далеко распространяющиеся звуки, чем другие животные.

В далеком 1971 г. Роджер Пейн предположил, что во время поисков корма киты могут с помощью этих звуков связываться друг с другом на дальних расстояниях. Если подавать сигналы, когда наешься, и молчать, когда голоден, можно совместными усилиями прочесывать океан в поисках пищи и стекаться к изобильным участкам, найденным отдельными счастливчиками. Тогда китовая стая представляет собой сильно распределенную сеть акустически связанных между собой особей, которые вроде бы плавают поодиночке, но на самом деле действуют заодно. И как впоследствии выяснила жена Пейна Кейти, в тех же целях, возможно, пользуются инфразвуком и крупнейшие сухопутные животные.

В мае 1984 г., через 16 лет после того, как они с Роджером Пейном выяснили, что горбатые киты умеют петь, Кейти Пейн проводила время в портлендском зоопарке в компании нескольких индийских слонов{585}. Она подыскивала себе другой вид для изучения, и слоны, умные и, ко всему прочему, общительные, показались ей вполне подходящим вариантом. Наблюдая за ними, Пейн время от времени чувствовала всем телом какое-то гулкое содрогание. «Как будто раскат грома, только никакого грома не было, – писала она позже в своих мемуарах "Безмолвный гром" (Silent Thunder). – Никаких громких звуков, только пульсация, а потом ничего»{586}. Это ощущение напомнило ей, как подростком она пела в церковном хоре и ее охватывала очень похожая гулкая дрожь, когда органист брал самые низкие ноты. Может быть, догадалась Пейн, слоны действуют на нее так же, поскольку тоже издают запредельно низкие звуки? Что, если они общаются между собой инфразвуком, как вроде бы делают некоторые киты?

В октябре Пейн вернулась в зоопарк с двумя коллегами и звукозаписывающим оборудованием. Запись велась круглосуточно, в течение всего времени, что ученые документировали поведение слонов. Но Пейн прослушала эти пленки только в канун Дня благодарения[181], начав с записи одного особенно запомнившегося события. Она почувствовала уже знакомую безмолвную пульсацию, когда два слона – Рози, главная самка, и Тунга, самец, – стояли друг напротив друга по разные стороны бетонной стены. В тот момент они вроде бы никаких звуков не издавали. Но когда Пейн прокрутила записи того момента на ускоренной перемотке, повысив тем самым тон на три октавы, она услышала что-то похожее на коровье мычание{587}. Втайне от стоящих рядом людей Рози и Тунга вели оживленную беседу через бетонное препятствие. Ночью после прослушивания записи Пейн приснилось, что к ней наведалось стадо слонов. Главная самка сказала: «Мы открылись тебе не для того, чтобы ты рассказывала другим людям». Пейн поняла это не как просьбу о том, чтобы не выдавать их, а как приглашение: «Мы открылись тебе не для того, чтобы ты прославилась среди своих, а потому, что мы тебя принимаем».

Открытие Пейн, опубликованное в 1984 г., прекрасно согласовывалось с наблюдениями Джойс Пул и Синтии Мосс, которые изучали африканских слонов в кенийском национальном парке Амбосели. Они заметили, что семья слонов часто неделями движется в одном направлении, хотя членов семьи при этом разделяет несколько километров. Кроме того, к вечеру разные группы одновременно сходятся с разных сторон к одному водопою. Инфразвук передается на далекие расстояния даже в воздухе, и, если слоны пользуются им для коммуникации, становится понятно, как они синхронизируют свои передвижения по саванне. Пул и Мосс предложили Пейн присоединиться к ним, она согласилась, и в 1986 г. их научная группа установила, что африканские слоны точно так же, как их индийские собратья, пользуются инфразвуком – во всех мыслимых контекстах{588}. Есть контактный рокот, помогающий особям найти друг друга. Есть приветственный рокот, издаваемый при встрече после разлуки. Самцы рокочут во время гона, самки рокочут им в ответ. Есть рокот, означающий «идем», и рокот, говорящий «у меня только что был секс». Большинство этих рокотов содержит частоты, вполне различимые человеческим ухом вблизи, но некоторые проявлялись, только когда исследовательницы прокручивали записи на ускоренной перемотке или визуализировали их с помощью анализатора частот{589}.

Этот инфразвуковой рокот передается по воздуху, поэтому он отчасти отделен от распространяющихся по поверхности сигналов, которые позже, уже в начале нового века, выявила Кейтлин О'Коннелл (о них мы говорили в прошлой главе). И то и другое для нас в основном неуловимо, но слоны издалека фиксируют оба типа сигналов. Низкочастотная составляющая рокота находится в диапазоне от 14 до 35 Гц – примерно как у крупного кита. В воздухе эти сигналы разносятся не так далеко, как под водой, а кроме того, сильно зависят от атмосферных условий: чем прохладнее, прозрачнее и спокойнее воздух, тем дальше дойдет сигнал. В полуденный зной слуховой мир слонов съеживается. Через несколько часов после заката он расширяется в десять раз, теоретически позволяя слонам слышать друг друга за несколько километров[182]{590}. «Но мы не знаем, на каком расстоянии они на самом деле слушают друг друга и во что именно вслушиваются, – говорит Пейн. – Это очень важный вопрос, однако ответа на него пока никто не дал».

То же самое относится и к китам. Многие из тезисов, выдвигаемых Роджером Пейном, Крисом Кларком и другими, пока не более чем предположения, опирающиеся на обрывочные сведения о поведении китов и обоснованные догадки о том, на что те должны быть способны. Фактические данные об этих крупнейших из когда-либо живших на Земле существ добыть трудно, а эксперименты с ними практически невозможны. Впрочем, птиц, например, запросто держат в клетках, а птичьи трели анализируют не первое столетие, и тем не менее Роберт Дулинг только в 2002 г. открыл, что некоторые виды концентрируют внимание на темпоральной микроструктуре, отодвигая на второй план те составляющие песни, которые слышны человеку. Если нам так трудно понять умвельт птицы, неудивительно, что ученые слабо представляют, чем именно интересуются в сигналах друг друга гигантские киты. Что такое эти песни? Элемент ухаживания в брачный период? Территориальные сигналы? Звонок к обеду? Удостоверение личности? Неизвестно. Даже если вы отыщете синего кита и проиграете ему записанную песню, что он, по-вашему, должен будет сделать?

Мы даже не можем доподлинно установить пределы слухового восприятия усатых китов. Тест на СВП – когда исследователи включают животному тот или иной звук и замеряют нейронную реакцию с помощью прикрепленных к его голове электродов – со свободно плавающим в океане синим китом не проведешь. Исследователям удалось применить метод СВП к более мелким китам и дельфинам, которые либо выбрасываются на берег, либо способны жить в неволе, но усатые киты почти не склонны к первому и абсолютно не способны на второе. Не имея возможности провести непосредственные измерения, ученые – в частности, Дарлин Кеттен – оценивают диапазон слуха этих гигантов косвенно, исследуя их уши с помощью медицинского оборудования. Результаты позволяют с уверенностью предположить, что усатые киты слышат инфразвуковые частоты, которые содержатся в их сигналах{591}. А вот как они пользуются этим чувством – это уже другой вопрос.