— Да он тебе щас наговорит!

— Пожалуйста, — заглянула я глаза Лене.

Пару мгновений мы помолчали, а потом она, наконец, сказала:

— Хорошо. Но, первое, этот хрен в квартиру не зайдёт, а второе, ты не выйдешь на клетку. Вот так, через порог. И если что, кричи, я буду ждать на кухне.

— Припадочная, — брезгливо бросил Никита.

Лена не растерялась, а показала ему большой палец. А потом взяв за ошейник Чакки, что лениво протопал из соседней комнаты, удалилась на кухню.

— Откуда ты знаешь? — Спросила первым делом я.

— Может, всё-таки зайдём? — хмыкнул он. — Через порог как-то не очень болтать.

От Никитиного взгляда мне стало не по себе. Да кого я обманываю? Мне стало прямо страшно. Когда с моих глаз упала вся эта романтическая пелена, и я перестала романтизировать самого Никиту, я вспомнила, сколько раз он смотрел на меня так.

Обычно, за взглядом следовало действие. Никиты подавлял меня. Заставлял делать то, что я не хочу, ругал меня, говорил, что я без него никто, что я просто никчёмность. Только недавно, когда он преподнёс мне свой мусор, я будто бы прозрела. Вот и сейчас он смотрел так же. Я поняла, что Никита будет на меня давить.

Но в этот раз я не отступлю. Мне хотелось доказать самой себе, что я могу ему противостоять. Что теперь, я переросла весь тот ужас, что был в наших отношениях. Ну… Если даже не переросла, то на пути к этому. И пусть я даже проиграю, но хотя б выступлю против него.

— Нет, — сказала я, — я не хочу, чтобы ты заходил в квартиру.

— Что ж, — сказал он, спустя мгновение, — ладно. Хочешь вот так общаться, как враги? А я ведь отец твоего ребёнка.

— Откуда ты это знаешь? Откуда знаешь, что я беременна? — повторила я вопрос.

— Одна общая знакомая с твоей работы подсказала, — хитровато улыбнулся он.

Марина?! Вот сучка! Ну что ж. Этого следовало ожидать. Никита знал некоторых людей с моей работы. Иногда часть коллектива выбиралась на какой-нибудь совместный отдых. Иногда в кафе, иногда в караоке или клуб. Время от времени, особенно поначалу, Никита ходил с нами. Но потом, со временем, ему надоело. А контакты, видимо, остались.

— Ну и что ты хотел мне сказать? — Вздохнула я.

— Смотри. А то, что ребёнок мой. И после рождения будет жить со мной.

— Что?! — Округлила я глаза, — как это с тобой?

— Вот так. У нас с Кристиной всё серьёзно. И она уже не против. Это мой ребёнок и будет жить со мной. Уж как-нибудь воспитаем.

— Что это за бред?! — не верила я своим ушам

Как такое может сказать мужчина?! И уж тем более такой, как Никита?! Он о себе-то не всегда может позаботиться, а тут ребёнок! Но судя по взгляду, он настроен решительно.

— Бред? То что отец хочет воспитывать сына? А что здесь такого? Более того, у тебя даже своей жилплощади нет! — кивнул он вглубь квартиры. — А у меня своя квартира! Ты-то будешь, наверно, по съёмным шляться.

— Я не отдам, тебе ребёнка, — насупилась я.

Я почувствовала, как внутри всё вскипает. Как сжимаются кулаки, и хочется кричать! Давно я не ощущала такой злости! А сейчас, она прямо рвалась из меня!

— Не отдашь? — хмыкнул он снова. — Ну тогда я буду за него судиться! И суд будет на моей стороне! У меня есть квартира, а у тебя шиш!

— Судись, — посмотрела я на него злобно. — Я сделаю всё, чтобы ты не получил его! Да ты о себе не можешь позаботиться, ни то, что о ребёнке!

— А когда выиграю, — пропустил он мои слова мимо ушей. — То ещё и на алименты подам! И заставлю тебя платить мне деньги!

Тут меня осенило! Так вот, в чём дело! Неужели…

— Ты брехло! — крикнула я, и из кухни тут же примчалась Лена.

— Чё это мурло? Обидело тебя?!

— Пошла в задницу, — буркнул Никита.

— Сам пошёл! Слизняк!

— Лен, прошу, — обернулась я. — Мы скоро закончим.

— Если решишь его бить, — заявила подруга, — то зови! У меня бита есть. Вдвоём справимся.

Никита ничего на это не ответил, а только недовольно скривился.

— Вот чего ты хочешь на самом деле, — сказала я строго. — Тебе нужны алименты. А ребёнка, куда денешь? Отправишь к родителям?

Он молчал, а взгляд Никиты стал злобным и страшным. Вот только мне не было страшно. Я сама была жутко зла на бывшего. Понимала, что он замыслил!

— А нет! К бабушке в село! Ты же плохо ладишь с родителями!

— Чё ты бредешь? — он поджал губы, однако, его голос зазвучал менее уверенно.