Шрифт:
Попала в точку! Вот урод! Ещё бы! Никогда в жизни этот эгоист не сможет заботиться ни о ком, кроме себя!
— Не позволю, — сказала я страшным, не знакомым самой себе голосом. — Ни за что не позволю забрать…
— Посмотрим, — приподнял он подбородок. — Кристина — юрист по разводам. Она поможет мне лишить тебя родительских прав!
А вот это меня уже напугало. Неожиданно, где иссяк так же быстро, как и разгорелся. Я даже отступила назад. Страх ледяной струёй пролился по спине.
— И ты больше никогда не увидишь его, — ухмылялся он мерзко.
— Т-только попробуй, — заикнулась я. — Я тоже найму юриста…
— Ну, нанимай. А ещё… — он расстегнул футболку и поднял свитер.
На его худощавом, но рыхлом теле виднелись гематомы: большая на животе, куда пришёлся удар Виктора, и много поменьше, на рёбрах, вероятно, после падения с лестницы.
— Если ты не согласишься отдать ребёнка добровольно, — внезапно сказал он. — Я пойду в ментвоку и сниму побои! И тогда твоего трахаря посадят в тюрячку! Да и тебя вместе с ним, как подельницу!
— Я… — растерялась я после его заявления. — Я не отдам…
Только это я и смогла сказать. А ведь он правда может! Пойдёт и снимет! И что же тогда будет? Что будет со мной? А с Виктором?! Это получается, я втянула совершенно незнакомого человека в свой конфликт! Боже! Если у Виктора будут из-за меня проблемы, я этого просто не переживу!
Никита, видя мою реакцию, ухмыльнулся, ощерил желтоватые зубы в улыбке. А потом резко бросил взгляд в сторону, вниз по лестнице.
Я тоже услышала в этот момент, что кто-то поднимается. Это был Владимир.
Он поднял тяжёлый взгляд на Никиту, потом глянул на меня, и как ни в чём не бывало, продолжил подниматься.
— Ань, — сказал Владимир, — всё хорошо? Кто это такой?
— Хе, — усмехнулся Никита. — Этот какой-то другой, — окинул он взглядом Владимира, а сам, всё же опасливо отступил назад от массивной фигуры Владимира. — Уже другой тебя трахает? Всегда знал, что ты шлюха. У тебя это на лице напи…
— Захлопни пасть, — сказал Владимир ровным тоном, да так, что Никита даже недоговорил. Его зубы только щёлкнули.
— Он тебя обижает? — Обратился Владимир ко мне. — Если да, я выведу его из дома.
Мне казалось, что Владимир просто не воспринимает Никиту как мужчину. Будто бы это какая-то залётная муха, с таким вот пренебрежением он говорил с ним.
— Мы, вообще-то, разговариваем, — не так уверенно начал Никита. — У нас личный разговор.
— Я не разрешал тебе рот открывать, опарыш.
— Что? Оскорбляешь меня?! — выпучил Никита глаза, а потом достал телефон. — Я щас буду тебя снимать! И в суд подам, за оскорбления!
— Да хоть обснимайся, — повернулся к нему Владимир так, что Никита отскочил на дальний край клетки.
— Тронешь пальцем! Я вызову ментов! — крикнул он изломавшимся голосом, но это, казалось, совсем не волновало Владимира.
— Что он хочет от тебя? — обратился ко мне он.
— Это наш личный разговор, — сказала я опасливо. — Подожди, пожалуйста, в квартире. Мы сейчас закончим, и я вернусь.
— А ты знаешь, — начал Никита, — что она беременна? От меня!
Владимир не ответил, а только бросил на него презрительный взгляд.
— И я заберу у неё ребёнка через суд!
— Да ну? — угрожающее холодно произнёс Владимир и пошёл на Никиту. — Разъясни-ка…
Никита вцепился обеими руками в смартфон и попятился, но почти сразу упёрся в стену.
— Куда ты собрался забирать моего ребёнка? — закончил Владимир.
Глава 40
— Чё? — округлил Никита глаза. — В смысле твоего?
— Я не люблю повторять дважды, — сказал Владимир, смотря на Никиту сверху вниз. — Потрудись слышать с первого раза.
Я же просто обомлела от слов Владимира. Что он имеет в виду? Он что? Признаёт моего ребёнка и своим тоже? От одной только этой мысли я почувствовала, как всё трепещет внутри. Как в груди, словно бы растекается приятная горячая энергия. Но следующая мысль тут же потушила этот огонь.
Но почему? Почему Владимир говорит так? А может… Может, он так говорит просто чтобы Никита отстал? Чтобы скорее ушёл? Он просто хочет меня защитить, но не считает ребёнка, что растёт во мне, своим.
Наверняка так и есть. Современные мужчины с трудом принимают женщин с чужим ребёнком. И глупо было бы ожидать, что если наши с Владимиром отношения продолжаться, он будет относиться к моему ребёнку, как к своему.