– Злата… – тихо позвала она.

– Привет, Наталь, – медленно повернулась уставившаяся в окно женщина. – Нику посмотришь?

– Конечно, – Ната подошла к девочке, спавшей в кроватке. – На вид всё в норме, не беспокойся. А с тобой-то что?

– Не знаю даже, – Злата отошла от окна и тяжело села на диван. – Позавчера и вчера было как-то весело, а сегодня вот остались одни – и сразу пустота! Это что, вся жизнь теперь такая будет?

– «Послеродовая депрессия» это называется, – фея присела рядом. – Но обычно только в смысле чистой психологии – после любого завершённого большого дела всегда бывает некоторый откат. Скажи, тебе сейчас чего-нибудь хочется?

– Да, – призналась Злата. – Причёску сделать и с подружками посидеть. Но это же нельзя?

– Значит, никакой реальной депрессии у тебя нет! – рассмеялась фея. – Всё можно – ты ведь уже сидишь со мной, не так ли? Да, кстати, держи, – она полезла в сумочку и достала свидетельство о рождении Кунчиной Вероники Альбертовны и заключение из лаборатории. – Никаких генетических дефектов, кроме, конечно, носительства той же болезни, что и у Альберта.

– То есть сама Ника полностью здорова?

– Да, в том-то и дело! Ну что, позвоним твоей маме? А потом сходим с Никой погулять минут на десять – погода сегодня просто прекрасная! Правда, Вероника? – фея заметила, что девочка уже проснулась и собирается заплакать.

– Правда! Но сначала её степенство будет кушать! – Злата чуть суетливо привстала, улыбаясь своей дочери.

22 октября – 20 ноября 2010

Понапрасну ни зло,

Ни добро не пропало,

Всё горело светло.

Только этого мало.

А. Тарковский

Тенилла, отправлявшаяся за последним студентом, вернулась лишь через полчаса:

– Не хотели Фалинора отпускать, – представила она крестьянского парня лет четырнадцати. – Отец упёрся: «А работать кому?» Там действительно с этим плохо – сын единственный, а девочек целых три, и все младшие. Пришлось денег дать, чтобы батрака наняли.

– А девочки как тебе? – поинтересовалась Лариса. – Грамотные хоть?

– Самая старшая более-менее грамотная, но ей только десять лет. Ну что, о-ханиседис, пойдём? – Лесная Сестра улыбнулась будущим студентам и студенткам, числом тринадцать. – Ханиседис Фалинор, это ханисетль Ларисса, а с соучениками ты уж сам познакомишься.

– Пойдём учиться? – обрадовался парень.

– Учиться завтра, а пока покажу, где вы жить будете. Кроме ханиседиса… Мисерона, правильно?

– Да, ханисетль, правильно, – кивнул ещё один студент. – Я из Касамы, так что буду просто приходить.

– Ну вот, – Тенилла провела студентов в жилой флигель. – Комнаты на двоих, – она открыла ближайшую комнату. – Кто с кем будет жить – договаривайтесь сами, но не занимайте комнаты в другом крыле, хорошо? Чтобы зимой надо было топить только одну печь, а не обе.

– В подклети две печи, – пояснила Лариса. – И от них дымоходы по всем комнатам.

– А на втором этаже что? – полюбопытствовал кто-то.

– Такие же комнаты, но там пока живёт кое-кто из преподавателей, и одну комнату мы приготовили для девушек. О-ханиседисль, идите с Тениллой смотреть вашу комнату, а я парням всё расскажу… Значит, так. Во-первых, сортир – за этой дверью, там же можно и помыть руки. Не стесняйтесь, мойте с мылом, – мыло на Тарлаоне всё ещё было роскошью. – Во-вторых, вы заметили, что в каждой комнате – по две лампы на столах? Как пользоваться, сейчас покажу, но главное – заправлять только здесь! – фея Воды показала обшитый железными листами закуток, в котором стоял ящик с песком и рядом висел на стене резервуар с керосином. – Кроме как в лампы, керосин никуда не наливать и в комнаты не брать!

– Чтобы пожара не было? – понял Фалинор.

– Конечно. Теперь – насчёт вашего содержания. Бумагой и чернилами академия вас обеспечит, а на всё остальное будете получать пособие – два ниметарских зилана в месяц. Одеться там, пирог на улице купить и всё такое. Нет-нет, не пирогами едиными! Вечером для вас будут готовить ужин, начиная с сегодняшнего дня. Да, насчёт одежды – у всех есть запасная? То, что на вас, через неделю пойдёт в стирку.

– У меня нет, – Фалинору стало сильно не по себе.

– И у меня, – отозвался стоявший рядом с ним парень, по виду тоже из крестьян.

– Понятно, – кивнула фея Воды. – Тогда купите или сами сшейте – фенетль Вартима поможет, если что. Вартима – это наша кухарка и прачка, а фенет Малор – по части печей и прочего в том же духе. В общем, всей одеждой, кроме студенческих мантий, вы обеспечиваете себя сами.

– Нам что, уже полагаются мантии? – удивился парень.

– Да, только укороченные, – Лариса усмехнулась про себя, вспомнив доводы Тениллы: «Это на Симелане многие против учебной униформы – у вас же все поголовно учатся, поэтому вполне логично, что униформа воспринимается просто как надуманное дополнительное тягло. А там, где учиться – роскошь и привилегия, студенты будут своими мантиями гордиться до невозможности!» Лесная Сестра была абсолютно права, и в конце концов все сошлись на том, что студентам выдадут мантии за счёт академии, но только мантии – в остальном пусть одеваются как хотят. – Завтра на приёме в студенты всё получите – и мантии, и учебники, и пособие на первый месяц. А сейчас пойдёмте к Малору с Вартимой – они вам покажут, где баня и где столовая.