Восемь лет я боролась, всегда боясь, что оставлю близких. Я ненавидела себя за то, что была такой эгоистичной, зная, что мой мозг сознательно вырезал их в целях самосохранения. Мне всегда было интересно, что я буду делать, когда, наконец, все вспомню… если я вспомню.

Мне больше не пришлось гадать.

Даже после последствий следования таинственному письму, змеиной ямы лжи, неразберихи смешанного прошлого, грубого обращения со мной Киллиана, я бы ничего не изменила.

Эти испытания стали достойной платой за мои разбитые воспоминания. Я была снова целой... почти. Я была на правильном пути, чтобы исправить свою жизнь и наконец все это понять.

Однако, оглядывая только что покрашенную комнату, в полном одиночестве и в заточении, мне хотелось быть сильнее, умнее. Я не страдала от страха или ужаса перед тем, что со мной будет, но я действительно страдала от сожаления — сожаления о том, что не ожидала возмездия, о том, что не была подготовлена.

«Довольно! Сосредоточься. Здесь не место для глупых воспоминаний».

Я заставила себя отбросить заботы. Пришло время сражаться жёстче и сильнее, чем когда-либо прежде.

Я пережила одно пленение: клетку моего разума без стен и замков, но с бесконечной тьмой и незнанием. Теперь мой разум был невредим впервые за годы, но у меня была новая тюрьма.

«Я не связана веревкой или цепями, но все равно в ловушке».

Я вздохнула, разглаживая черную футболку Артура, которую носила. Раньше мягкость хлопка была удобством и безопасностью — идеальным гардеробом для моего спящего возлюбленного. Теперь это была уязвимость, а не защита.

Запертая в комнате, украденная из рук Артура, я была потеряна, одинока и в ярости. Я бы променяла все, что у меня было, на силу, чтобы уничтожить людей, которые схватили меня. Я положу конец их злобной тирании и отплачу им не за один проступок, а за два. Они сожгли мой дом. Они убили моих родителей. Они пытались убить меня. И более того — они уничтожили мальчика из моего прошлого.

За многое нужно отплатить.

И у меня было полное намерение лишить себя задолженности и уравновесить весы правосудия раз и навсегда.

«Правда отвратительна».

Мой взгляд упал на фальшивый полицейский отчет, который Рубикс Киллиан дал мне прочитать. Он ожидал, что я куплюсь на его ложь?

«Глупый, глупый человек».

Он сделал мне одолжение. Его ложь освободила мои воспоминания. Теперь я все это видела. Ничего не было скрыто, все раскрыто.

Я никогда не была жертвой. Даже будучи маленькой девочкой, я всегда боролась и наносила удары, унаследовав вспыльчивый характер, который, как говорят, был проклятием ярких рыжих волос. Даже когда я потерялась в чистом море амнезии, верила в свое упорство, доверяла своим инстинктам и следовала своему сердцу.

Теперь мои инстинкты кричали о том, чего я никогда раньше не слышала.

«Это никогда не прекратится».

«Если ты их не остановишь».

Прошлое навсегда затянуло бы меня, если бы я не имела дела с мужчинами, которые продолжали манипулировать мной по своей прихоти.

«Они должны умереть».

Им нельзя было позволить жить, потому что они никогда не будут удовлетворены. А мужчинам, которые никогда не могут быть удовлетворены, нельзя было доверять.

Артур «Килл» Киллиан, мой любовник с детства, зеленоглазые Весы, хотел смерти этих людей.

В течение восьми долгих лет он строил месть и планы, чтобы потребовать расплаты за все, что они отняли.

«Он хочет их крови».

«А теперь... я тоже».

Меня звали Клео Прайс. У меня было так много имен. Сара Джонс умерла в тот момент, когда я добровольно отправилась в эту безумную одиссею — точно так же, как Клео умерла в ночь, когда выползла из горящего здания. ФБР пыталось защитить меня, пока не найдут истинного виновника моего покушения. Но теперь Клео возродилась, и я не только помнила свое воспитание… здоровенных мужчин, сигареты и сражений на задних сидениях Харлеев и чопперов… но я также вспомнила о клее, образующем наши коммуны: месть.

Месть тем, кто угрожал нашим близким. Быстрое наказание любому предателю. В нашем мире правила общества не имели значения. Мы следовали нашим собственным черно-белым законам без снисходительности и быстрого наказания.

И эти люди заслужили суровое наказание.

«После того, что они сделали со мной… с Артуром».

Месть была уже не только для Артура, по крайней мере, не в одиночку.

«Я помню, что они с ним сделали».

Когда я пыталась вспомнить, я больше не видела пустоты. Я видела все, что случилось той роковой ночью, и мне нужно было спасти его от ненависти к себе.