Артур засмеялся.

— Возможно, нет. Это и радует, и огорчает. Он бежал, как гребаная киска, думая, что сможет перехитрить меня и подготовиться к следующей атаке. Но на самом деле он просто протянул мне выигрышную руку. Он на свободе, во власти других Клубов. Он думает, что они замешаны в его планах. Признаюсь, я недооценил его, но скоро... они все будут истреблены.

Призрак поступка щекотал мои пальцы, когда я вспомнила, как отец сложил и отправил контракт своему адвокату в тот момент, когда я закончила подписывать. Как ужасно было думать, что всего через год его наследство будет забыто, а его жизнь украдена?

Мы могли бы вернуться домой. Когда все это закончится, мы сможем вернуть территорию. Но теперь не могли, потому что она была сожжена.

Я не знала, что думать. Но чем больше думала об этом, тем больше понимала, что должна злиться из-за того, что Артур не сказал мне, что это мое, прежде чем мы сожгли его дотла. Но вместо этого на меня нахлынуло странное облегчение, как будто, сжигая его, мы стирали следы злодеяний, совершенных с моими родителями, очистив его от Рубикса.

Теперь все было в прошлом.

Свежая земля для нового начала.

— Тогда одной проблемой меньше, — сказал Спичка.

Мелани что-то напечатала на телефоне.

— Я пойду в архив. Получу копию акта и приложу ее к нашим приобретениям и будущим разработкам.

Мое сердце внезапно упало.

— Он больше не будет действительным.

Все взгляды обратились на меня. За одну секунду я узнала, что унаследовала акры первоклассной собственности. А в другую — я их потеряла.

— Блять, ты права, — пробормотал Артур.

Грассхоппер провел рукой по лицу.

— Ты мертва.

— Что?.. — Молли остановила себя, понимающе кивнув. — Ты была взята под опеку государства.

— Было выдано свидетельство о смерти, — сказал Артур. — Я видел это собственными глазами.

Мо хлопнул руками по столу.

— Добавь в список дел: нанять гребаного воскресителя.

Хихиканье сняло напряжение.

Я робко улыбнулась. Страх клубился, как дым, в моих легких. То, что я мертва на бумаге, защищало меня. Быть Сарой Джонс было для меня подстраховкой. Теперь я не только вступила на опасный путь, но и столкнулась с бесконечными вопросами, допросами и всем остальным, что потребует ФБР для закрытия моего дела. Не говоря уже о выговоре за то, что я ушла, не сказав ни слова.

— Мы разберемся с этим позже.

Хлопнув в ладоши, Артур сменил тему.

— Ты ему звонил? — спросил Арт, устремив свои зеленые глаза на Грассхоппера. — Назначил следующую встречу?

— Конечно. Через две ночи. В его месте. Все устроено.

Артур кивнул, указывая Спичке, чтобы отметить то, что только что решилось.

Я сидела, все еще обдумывая: «Кинжал с розой» — потерян. Однако за моим замешательством скрывалась гордость — большая гордость за все, что сделал Артур.

Взглянув на Мо, Артур провел рукой по темным волосам.

— Интервью организовано? Как я и просил?

Мо скрестил руки на груди, откинувшись на стуле.

— Все сделано, През. Готовы и ждут через несколько дней.

«Какое, черт возьми, интервью имеют отношение к убийству нескольких байкеров?»

Чем больше я узнавала, тем больше волновалась. Я должна была знать, что битва из-за предательства была слишком маленькой для непоколебимого внимания Артура. Я знала, какой он — всегда стремился к большему, никогда не был счастлив.

«За чем он гонится на этот раз?»

Мой мозг продолжал забиваться информацией, которую я не могла вычислить, пока Артур задавал вопросы и получал ответы, которые, как я полагала, имели смысл для них, но определенно не для меня. Не имело значения, что я погрузилась в этот новый Клуб. Не имело значения, что я каждую ночь спала рядом с президентом. Я не могла разгадать их секреты, как ни старалась.

Время текло незаметно, встреча становилась все более и более насыщенной. Артур был в своей стихии. Прирожденный лидер.

И все, что я могла делать, это следовать за ним.

Глава восемнадцатая

Килл

Я сказал это.

Я сказал ей, что люблю ее. Было слишком поздно передумать. Все, что мне нужно было сделать, это подождать, пока она окончит школу, и тогда я смогу официально встречаться с ней. Да, между нами было несколько лет. Да, я был уверен, что ее отец не одобрит. Но все это не имело значения. Клео была моей. И миру наконец-то нужно было это знать.