Чёрт, я так хочу спать. Я люблю спать. Сон — это лучшее, что у меня получается в жизни. Я идеально сплю. Если бы короновали за сон, то я бы точно была королевой. Это классное занятие, которое помогает двигаться дальше. Изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие и так далее. Я даже сейчас устала это всё перечислять. А вот во сне я не устаю. Я просто сплю и жизнь тогда кажется раем.

— Мы знали, что ты воспримешь плохо наши слова, но это правда, Русo. Мы не можем передать титул главы и королевы нашего вида кому-то другому. Ты всё для нас. Ты первородная, ты чистокровная, и ты по праву крови наша королева. Никто не хочет тебя свергнуть, наоборот, мы боимся тебя потерять. Ввиду того что на дворе двадцать первый век, мы тоже часто обсуждаем и следим за состоянием нашего вида. Ты знала, что вот уже сто лет мы подвержены одному смертельному недугу? Он называется самоликвидация на фоне апатии и депрессии.

— Что? — Хрюкаю от смеха. — Вы считаете, что у меня депрессия?

— Да, Ваше Высочество, мы так и считаем. Наши психологи и врачи изучали ваше поведение, ваши привычки и ваш состав и нормы питания. Я покажу всё на схемах. Мы их подготовили.

Да они с ума сошли! У вампиров не бывает депрессии! И я не в депрессии! Я нормальная. Я просто ненавижу всё живое вокруг себя. Мне нравится тишина, морги, моя диета и спать! Идиоты.

— Итак, как вы видите, мы рассмотрели каждый год вашей жизни за последние пятьдесят лет. И по нашему графику видно, что вы стали спать на десять часов больше. Вы перестали нормально питаться. Вы не появляетесь в обществе. И у вас депрессивное расстройство и это провоцирует агрессивную реакцию отрицания на ваш диагноз. Это всё, по нашим данным, веские причины, чтобы мы вмешались. Вы на пороге смерти, Ваше Высочество, а мы не можем позволить вам умереть.

— Вы рехнулись? — Я недоумённо смотрю на хмурого дядю.

— Нет, Русo, нет. Это правда. Это неединичный случай, когда мы умираем не из-за старости или же отрубленной головы, а потому что вампир переходит в стадию самоуничтожения, когда теряет смысл своего существования. Раньше такого за нами не замечалось, потому что мы участвовали в войнах, убивали друг друга ради забавы и просто старели. Теперь же современный мир помог нам увидеть, что мы не просто можем умереть из-за депрессии, но и сойти с ума. За пятьдесят лет активного изучения данного недуга мы провели восемьдесят три исследования, мы изучили сгнивших изнутри вампиров, и выявили, что симптомы у всех схожи. Сначала они уединяются, затем переходят на донорскую кровь, а потом вовсе перестают питаться, они больше спят, они теряют жажду жить среди нас. И они гниют изнутри. Гниению в первую очередь подвергается головной мозг, вампиры начинают вести себя неадекватно. Кто-то бросается на людей, кто-то вырывает себе ногти и причиняет себе боль, кто-то просто молчит и наблюдает за происходящим, кто-то пытается умереть. То есть все сходят с ума. А затем уже гниют быстрее другие органы. Никто ещё не выжил, но мы не позволим, чтобы ты была тоже одной из их числа.

Я не верю, что это происходит со мной. Я в порядке. Я не гнию. Я не схожу с ума. Я всегда такой была.

— Так, я пошла спать, а потом я поеду домой и никто больше из вас меня не побеспокоит. Гниёте вы или сдыхаете, мне плевать. Вы уже начали сходить с ума, — я поднимаюсь со стула, но тут же по бокам от меня появляется охрана.

— Я же убью их, — цокаю я.

— Русo, тебе придётся следовать нашим требованиям. Да, ты сильнее нас, но нас больше. Ты или добровольно соглашаешься с нашими условиями твоего лечения и докажешь нам, что ты в порядке, или мы сделаем это насильно. Мы подготовились к встрече с тобой, Русo, у нас наготове лошадиная доза транквилизатора и она задержит тебя хотя бы на час в сонном состоянии. За этот час мы успеем подключить тебя к системе капельницы, которая будет пичкать тебя успокоительными и тебе придётся всё же пойти на наши условия. А также мы устроим бал, где ты должна будешь выбрать себе мужа, а также родить наследника или наследницу. Это твой прямой долг.

— Идиотизм, — я прикрываю устало глаза ладонью и качаю головой. Сейчас бы выпить горячий шоколад, включить какой-нибудь сериал и лечь спать. Если честно, то мне лень даже спорить с ними. Я просто хочу спать.

— Сначала выслушай нас, хорошо? Мы хотим помочь. Мы заинтересованы в продлении твоего рода, Русo, — уже мягче произносит дядя.

— Ладно.

Я недовольно плюхаюсь обратно на стул и подавляю зевок.

— Спасибо, Русo. Итак, мы просим тебя отправиться в прекрасное место на Аляске. В твоём распоряжении будет милый и уютный дом, целый запас крови и тридцать дней ночи.

— Пока это всё идеально. В чём подвох? — Прищуриваюсь я.

— Там находится один из наших лучших психологов. Недалеко от места, где ты будешь жить, располагается семья отшельников, которая занята постоянными исследованиями. Так вот тебе нужно будет ходить три раза в неделю к психологу, тебя будут подключать к датчикам и следить за твоим выздоровлением. Всего тридцать дней, если врач сообщит нам, что с тобой всё в порядке, и мы зря волнуемся, то ты вернёшься в Англию и будешь дальше заниматься ерундой.

— Подожди. То есть мне просто нужно прилететь в офигенное место, которое я с детства обожаю, там я смогу спать, и меня никто не будет трогать? Три раза в неделю я буду подопытным кроликом и буду подвержена разговорам с врачом, после чего я снова смогу вернуться в дом и спать? Надеюсь вы помните, что я вегетарианка, я не употребляю донорскую кровь, только синтетическую.

— Да-да, мы в курсе. Она будет поставляться тебе каждую неделю.

— Значит, я всё поняла верно? Вы отвалите от меня, если я буду встречаться с психологом и спать, когда захочу?

— Да.

— Хм, в чём подвох? Должен же быть какой-то подвох, Ромa. Я не верю, что вы вызвали меня, ради такого сюрприза, который мне даже нравится. Вы по идее никогда не делаете то, что мне нравится, иначе вы бы были все мертвы.

Обожаю их бесить. Это одно из моих увлечений, которое никогда не надоест. Но, увы, мои слова не возымели должного эффекта. Они уже привыкли к моим пожеланиям. Вот ещё один минус долгой жизни — никого ничем не удивить.

— Никакого подвоха. Мы, действительно, сильно обеспокоены твоим здоровьем. Мы боимся, что твой род закончится на тебе, Русo. Я не прощу себе, если такое случится. Я обещаю, что мы оставим тебя в покое, если наши опасения не подтвердятся. Я клянусь тебе, Русo.