А что, это не плохо. Никто меня трогать не будет. Да, болтать придётся, но ничего. Зато эти старики успокоятся, и я переживу их.

— Окей, я согласна.

Тридцать дней спокойного, мирного и сладкого сна ждут меня. Это мне нравится.

Глава 1

Когда я была маленькой, то часто встречалась с людьми. Наверное, и это удивит тебя, мой друг, что когда-то мы были единым целым. Мы также активно сражались за ваши земли, ходили вместе с вами в театры и устраивали пикники. Вы приглашали нас в свои дома и не боялись того, что мы на самом деле чудовища, которые могут вас убить. Нет, рядом с нами вы чувствовали себя в безопасности. А сейчас мы не чувствуем себя в безопасности рядом с вами. Имея в наличии долгую и нудную жизнь, ты можешь наблюдать за тем, как люди меняются. Сейчас вы стали хуже, чем были раньше. Вы стали ненасытными и голодными, похлеще нас. Поэтому все, кто когда-либо знал о нас, был нашим соратником или просто соседом, больше не расскажет о том, как нас найти, как вычислить или же как использовать. Вам стало мало разрушения своего мира, вы решили влезть и в наш. Думаю, что причины, которые заставили нас изолироваться от вас и просто сторонне наблюдать, ясны. Но я бы не сказал, что мы питаем к вам какие-либо чувства. Нет, мы на это неспособны. Наши чувства с годами притупляются, а по прошествии семисот лет, мы стали полностью безразличны ко всему живому или же мёртвому.

— Вы только посмотрите, кого нечистая принесла к нам. Я думал, что ты уже откинулась. Ехал и воображал, как меня назначат королём, — раздаётся мягкий и певучий мужской голос в холле огромной виллы, где проживает дядя.

Я оборачиваюсь, подавляя зевок, и расплываюсь в улыбке.

— А ты всё мечтаешь, Стан. Сколько тебе лет? Разве мама не говорила тебе, что чтение сказок перед сном к хорошему не приводит? — усмехнувшись, парирую я.

Мужчина дёргает головой, отчего его густые русые волосы рассыпаются, и несколько кудряшек попадают на высокий лоб.

— Как же я скучал по тебе, — улыбаясь, он кланяется мне, а я пихаю его в плечо.

— Прекрати. Ты же знаешь, как я это ненавижу.

— Поэтому и извожу тебя, психопатка, — смеясь, мой кузен, сын дяди Ромa щипает меня за щёку, а взамен получает оплеуху.

— Итак, говорят, что ты умираешь, Русo, — произносит Стан и, подхватив меня под руку, ведёт меня по коридорам к моей спальне, которую мне выделили до завтра.

— Да, поговаривают. Жаль, что это неправда, — хмыкаю я.

— А если серьёзно, Русo? — спрашивает он, и его прекрасное лицо становится серьёзным. Этот мужчина красавец. Ему повезло с генами и внешностью, потому что у многих вампиров зачастую бывает неидеальная кожа, неидеальное тело, неидеальные зубы, а порой даже волос нет. Но Стан — доказательство сильной крови, статуса и власти. Он высокий, светловолосый, голубоглазый и всегда похотливый. Он мой единственный и лучший друг с детства.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивая, я вопросительно выгибаю бровь, когда перед нами открывают двери, и мы входим в небольшую спальню оформленную в современном стиле. Гадость. Я сразу же кривлюсь, отпуская руку Стана.

— Это правда, Русo? Ты умираешь?

— Ты тоже поверил в эту чушь? Посмотри на меня, я живее всех мёртвых, — раздражённо дёрнув плечом, подхожу к шторам и запахиваю их наглухо. Теперь куда лучше. Обожаю мрачную атмосферу.

— Но папа очень сильно обеспокоен. Да и я… ты перестала с нами общаться, Русo

— Это упрёк?

— Это беспокойство, и, может быть, я обижен, — мягко улыбнувшись, Стан садится на кровать, и я плюхаюсь на неё рядом с ним.

— Я была занята, — отвечая, подпираю ладонью щёку.

Стан ложится напротив меня. Он с минуту разглядывает меня, и где-то внутри своей груди я испытываю вину за то, что мы перестали быть лучшими друзьями. Но это было моим осознанным решением. Я просто устала от этих непрерывных интриг, вопросов, скопищ, событий и людей.

— Я был у тебя десять лет назад. Ты не впустила меня.

Тяжело вздохнув, я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.

— Я была занята.

— И чем же? Чем ты была так занята, что даже на мои звонки не отвечала? Перестала общаться со мной? Ты пренебрегала мной сто лет, Русo. Ты вычеркнула меня из своей жизни, как и всех нас.

— Ты знаешь, что я никогда не желала быть частью этого пафосного кровавого дерьма, — цокаю я.

— Ладно. А я? Почему я тоже стал тебе ненужным?

— Стан, хватит. Ты не такой для меня. Всё иначе.

— Что? Что случилось, Русo? Мы всегда были близки. Скажи мне. — Стан касается моего лица и пальцем поворачивает мою голову к себе. Я знаю, что он, правда, тревожится обо мне. Ему, правда, неприятно. Он, действительно, не понимает причин моего поведения.

— Мы просто стали взрослыми, Стан, — я перекатываюсь и встаю с кровати. — И я полюбила спать. Мне надоело быть в центре внимания. Я устала от постоянных приёмов и собраний. А ты всё это любил.

— Я тоже устаю, но не уезжаю в Англию, в чёртово захолустье. Я не запираю все ворота и двери, игнорируя весь свой род. Я не бросал тебя.

— Я не бросала тебя. Ты женился, Стан. Твоя жена…

— Умерла тридцать лет назад. Ты не приехала, а я послал тебе десять писем, звонил каждый час, — перебивает он меня, и его лицо становится мрачным и холодным.

— Чёрт, мне так жаль, — шепчу я. К сожалению, я не знала жены Стана. Я не была на его свадьбе и как раз уехала в тот период, когда Стан влюбился или думал, что влюбился. — Почему это случилось? Её убили?

— Нет, она умерла, — строже отвечает он. — Она была одной из тех, чья смерть была вызвана внезапным помешательством.