— Вы в порядке? Сильный порез? — интересуюсь, но делаю два шага назад. Надо уходить. Причём срочно.

— Я в порядке. Не беспокойтесь, я…

— Мне нужно идти. Спасибо за всё, Томaс. Пока.

Махнув ему рукой, я пулей вылетаю из кабинета и бегу по коридору.

— Мисс Флорина, стойте!

Чёрт. Я так давно не питалась человеческой кровью, что даже забыла точную дату, когда мои клыки прорезали тонкую кожу, а мои вены горели от удовольствия. Но я прекрасно помню её на вкус. Я помню, какая она вкусная и сладкая, и сколько в ней силы. Я помню, что она как доза для наркоманов. И я до сих пор ощущаю аромат крови Томaса. Она невероятно манящая и полна обещания свести меня с ума.

Запрыгиваю в машину и вижу, что Томaс выбегает из церкви. Резко нажимаю на педаль газа и срываюсь с места.

Всё же для Стана здесь появилась работа, а мне какое-то время придётся избегать Томaса, пока жажда не пройдёт. Как и есть возможность снова попробовать выпить кровь, раз моё тело и моя сущность проснулись.

Глава 11

Жажда. Ты думаешь, друг мой, что жажда — это лишь недуг тех, кто выбирает более безопасный способ питаться? Нет. Жажда может поразить тебя в любой момент, в любом месте, и тогда ты забудешь, что находишься среди друзей или же в кругу семьи. Всё, о чём ты будешь думать это только о своём выживании. А твоё выживание — это, вероятно, смерть твоей матери или отца, брата или возлюбленного. Ты набросишься на одного из них, и пока жажда не отступит, не сможешь отпустить свою жертву. Ты убьёшь её, потому что жажда — это состояние нашей крови вне зависимости от того, когда и чем ты питаешься. Жажда также рождает жадность. Тебе мало, хочется ещё и ещё. Твой разум не может насытиться, кровь становится слишком сладкой и невыносимо наркотической. Это переживают все из нас. Даже древние вампиры вроде меня могут в любой момент ощутить приступ жажды, но в отличие от более молодых, у нас есть шанс убежать. Не всегда. Бывают осечки. Но мне пока удалось сделать это, а вот удастся ли в следующий раз, я не знаю.

После мерзкого инцидента с Томaсом я вернулась домой и решила снова попробовать кровь из холодильника. Я даже разогрела её, но меня стошнило. Значит, это была просто минутная слабость, потому что мои эмоции исчезли, как и чувства. Снова всё исчезло, я опять стала больной. Хотя я и не выздоравливала.

Через пару часов вернулись Стан и Сав без хороших новостей. Они не смогли найти то место, потому что местность изменилась. Обрыв стал просто мягким склоном, на котором сейчас можно покататься на лыжах. Лесов уже нет, да и Стан ничего не почувствовал, пока они бродили там. Я же, в свою очередь, рассказала им про Томaса и то, что я поела. Это их удивило, но Сав заверил меня, что Томaс очень добрый и участливый пастор. Он помогает всем и достойно несёт своё звание пастора. А также я спросила про Соломона, и оказалось, что его Сав тоже знает. Он работает психологом в городе, и они часто встречаются с Соломоном, чтобы поговорить. Они все нормальные, а я вот нет, раз считаю, будто мы что-то упустили. Доверие — слишком сложная вещь, которой больше нет в моём словаре.

— Привет, — я наклоняюсь над ухом Стана, пока тот лежит на диване с патчами под глазами.

— Я услышал тебя ещё час назад. И пахнешь хорошо. Ты искупалась, — улыбнувшись, Стан открывает глаза, и теперь я смотрю на него сверху вниз.

— Ага. Я поспала и хочу есть. Кровь не хочу. Знаешь, хочу что-то… оладьи или гамбургер. Хочешь прокатиться до города?

— Конечно. Но нам придётся захватить с собой Сава.

— Зачем? — хмурюсь я.

— Сава здесь знают, и если мы будем рядом с ним, то к нам тоже не будет никаких подозрений. Тем более ты обещала съездить вместе с нами к тому месту, — Стан садится на диване и снимает патчи.

— Хорошо. Напиши ему, а я пока подожду, — киваю я.

Стан хмыкает и на секунду замирает, а потом улыбается.

— Выпендрёжник, — закатив глаза, я пихаю его вбок и сажусь рядом. — Ты мог бы просто написать ему, а не лезть в его голову.

— Так быстрее. Мы встретимся в городе через полчаса.

— Отлично. Тогда поехали. Я очень хочу есть, — улыбаясь, направляюсь к двери, Стан сразу же появляется рядом и снимает с вешалки тёплую куртку.

— Мне нормально. Не хочу.

— Для людей ненормально. Здесь очень холодно и морозно сейчас, Русo.

— Господи, я для них раковая больная, у меня должны быть какие-то больные заскоки. Я не ношу куртки, — кривлюсь я.

Стан цокает и натягивает на себя куртку, позволяя мне выйти из дома. Мы садимся в машину, и я предвкушаю предстоящий завтрак.

— Русo?

— Да? — поворачиваю голову к Стану.

— У меня снова были видения вчера и сегодня. Они стали чаще, — мрачно произносит он, видимо, решение сказать мне об этом дались ему с трудом.

— Ладно. Я в порядке. О чём они были? И когда? Ты не упоминал о них.

— Три раза пока мы были на склоне. Один раз я просто лежал в кровати и дышал женским телом. Запахом её шеи, наполняя свою кровь её ароматом. То есть твоим ароматом. Второй раз я укусил тебя, и в видении это свело меня с ума. В третий раз ты укусила меня, и это снесло мне крышу.

— Так, это обычный обмен кровью во время секса.

— Это не секс, — злобно цедит Стан. — Это нечто большее.

— Ладно, — цокаю я. — Нечто большее. Было что-то ещё интересное?

— Да. С каких пор у тебя под кожей расположен фамильный герб твоей семьи, Русo?

Замираю, не веря своим ушам.

— Что? — шепчу я.

— Я провёл пальцами по твоему бедру и почувствовал выпуклость. Она была твёрдой, я изучал её и сразу же понял, но не в видении, а потом в реальности, что там, у тебя под кожей, трёхглавая змея с телом льва. В видении я просто обожал это, я касался пальцами и губами этих выпуклостей, а вот в реальности я сразу же понял, что это, татуировка для вампира, которая никогда не заживёт и никогда не исчезнет, если эту кость не вытащить.