— Его сильно задело ваше поведение с Томaсом.

— Какое? Вежливое? Вы не видите в этом то, чего нет, правда, Сав?

— Я вижу то, что вижу. И я видел, что вам легко говорить с Томaсом. Это хороший знак. Вы же не говорили много с людьми в последние годы, так что я не вижу в этом проблем. Я считаю, что если вам это доставляет удовольствие, то это хорошо. Мы нацелены на лечение, а не на поиск проблем и ограничение вас в общении.

— Спасибо, Сав, — улыбаюсь и делаю глоток чая. — Всё я наелась.

— Тогда сейчас вам лучше найти Стана и всё обсудить с ним. Он немного приревновал. Не забывайте, что вы связаны, Ваше Высочество. Ему тоже больно сейчас.

— Это обязательно?

— Если бы эта ссора произошла между вами и Томaсом, вы бы пошли за ним?

— Ну, во-первых, эта ссора не могла произойти, это невозможно. Во-вторых, если бы Стан был Томaсом или Томaс был Станом, то всё было бы проще, я бы смеялась со Станом-Томaсом, и он бы не психанул.

— О чём я и говорю. Догоните его, это необходимо сделать. Стан не виноват в своём поведении.

Я недовольно издаю стон и поднимаюсь.

— Ненавижу эти отношения. Они такие напрягающие, — бубню, направляясь к выходу. Вот этого ещё не хватало, чтобы Стан считал, что его видения — это что-то настоящее. А я подозревала его и правильно делала. Это его фантазии, и связь здесь ни при чём. Стан просто извращенец, и всё. Томaс был не виноват, как и я. Но наше общение, и правда, странное. Очень странное, словно нам по семь лет.

Я иду по тротуару к машине, предполагая, что Стан именно там.

— Ты совсем охренел?

Замираю, услышав возмущённый голос Стана в переулке. Я иду быстрее на голоса.

— Вероятно, да, раз иначе вы не понимаете, мистер Стан. Надеюсь, что теперь вам ясно, как можно и нужно разговаривать с девушками.

Ещё большее удивление меня постигает, когда я узнаю голос Томaса.

— Что здесь происходит? — спрашиваю я, влетая в переулок и увидев двоих мужчин.

Стан держится за подбородок, а Томaс победоносно приподнимает свой.

— Мисс Флорина, приложите к лицу этого человека лёд, я его ударил, за что приношу свои извинения. Но этот субъект понимает исключительно силу, — сухо бросив, Томaс проходит мимо меня.

— Что ты устроил? — шепчу я Стану.

— Я? Это он пошёл за мной, да ещё и врезал мне! — возмущается Стан.

Я хрюкаю от смеха, а друг закипает ещё сильнее.

— Не смей, Русo. Не смей…

Я хохочу, облокачиваясь о стену.

— Прости, но это смешно. Ты помнишь хотя бы кого-то, кто мог врезать тебе? Я нет, — продолжая хихикать, пытаюсь взять себя в руки.

— Это не смешно. Я убью его.

— Не убьёшь. Он пастор.

— Я убью пастора.

— Ты не убьёшь пастора. Просто твоё эго задето, только почему? За что он так тебя? С кем ещё ты разговаривал, кроме нас?

— Он говорил о тебе. Он слышал то, что я сказал тебе, и разозлился, — бурчит Стан, двигая челюстью. — А удар у него сильный. Я бы сказал, что парень живёт в спортзале.

— То есть подожди. Томaс преследовал тебя, чтобы защитить меня? Это мило.

— Меня тошнит. Это опасно, Русo. Ты, чёрт возьми, не можешь продолжать давать ему разрешение считать тебя умирающим ангелом.

— Вообще-то, я сказала ему, что я дьявол, и во мне нет ничего хорошего.

— Ты что? — выкрикивает Стан. — О чём ещё я не знаю? Может быть, ты уже успела трахнуть его? Или обратить? Или…

— Боже, началось. Хватит, успокоишь свои нервы, приходи домой, и поговорим. Ты меня бесишь, — выхожу из переулка, но Стан идёт за мной.

— Ты моя невеста.

— Это ложь. Я тебе никто. Ты слишком вжился в роль, — равнодушно отвечаю.

— Но ты не можешь предать меня перед этими людьми.

— Я не предаю. Я вежлива, как и следует нам всем быть. Я приветлива и отвечаю так, как меня учили. Тебя тоже учили этикету, Стан.

— То есть я виноват? Я виноват?

— Никто не виноват, но тебе бы успокоиться. Ты ревнуешь.

— Конечно, я ревную! Ты мой друг, а не его! Я здесь ради тебя!

Я останавливаюсь у машины и поворачиваюсь к Стану.

— Знаешь, если тебе так плохо здесь, то уезжай. Я справлюсь, Стан. Но если ты решишь остаться, то не считай, что я тебя умоляла об этом. Да, я позвонила тебе, потому что ближе тебя у меня никого и никогда не будет. Томaс лишь человек и пастор, он был вежлив и мил со мной. Сколько людей было милыми со мной? Только те, кому я плачу за это деньги. А кто-то из людей хотя бы раз помог мне просто так? Волновался за меня? Нет. Это лишь моя ответная вежливость, и всё. Между мной и Томaсом точно ничего нет. Я фригидный труп, если ты забыл. Меня рвёт кровью, я бесполезное существо и скоро умру. Я в курсе, Стан. Но даже если я умираю, и это мои последние часы, то я бы не хотела их провести, ругаясь с тобой, потому что тебе взбрело в голову, что ты можешь указывать мне, как себя вести. Нет. Я всю свою жизнь была заключённой в эти чёртовы правила, но умру свободной, нравится тебе это или нет. А теперь сажай свою задницу в машину и отвези меня домой, из-за тебя я потратила слишком много энергии и хочу спать.