— Да, ты прав. Я убила предателей. И убью ещё. Я убила тех, у кого нет сострадания. Я убила тех, кому нравится наблюдать за страданиями других. Я убила ублюдков и буду убивать их. Я буду очищать эту землю от таких, как ты. И я не остановлюсь, пока не почищу весь свой клан. Я скошу половину, и мне будет плевать, что наша численность уменьшится. Я оставлю только тех, кто был мне верен. Я буду уважать и ценить их, в память о павших. В память о Рома. И я уверена, что если бы ты был на моём месте, то с тобой бы никто не остался. Тебя бы все бросили, потому что ты ничтожество. У тебя бы не было такого вампира рядом, как мой Стан. У тебя бы не было такой поддержки пусть и от нескольких вампиров. Но они для меня герои. Они не стоили бы даже капли твоей крови, Томас. Надеюсь, что теперь ты понял, насколько сильно и глубоко я тебя ненавижу.

— Или же ты злишься на меня, потому что влюблена в меня, — он приподнимает уголок губ, а я хмыкаю.

— Я никогда не была влюблена в тебя, Томас. Я пыталась следовать правилам возлюбленных. Искала в себе чувства, но их не было. Никогда не было. Если бы они были, то я бы тебя простила. Если бы я хотя бы немного была в тебя влюблена, то попыталась бы тебя понять и спросила бы у тебя о причинах твоих поступков. Но мне всё равно. Я вижу в твоём лице лишь факты, и мне их достаточно. Я оцениваю тебя так же, как и ты оценил меня. То есть по своим домыслам. И ты для меня лишь предмет мебели, вынужденный предмет. Но любой предмет устаревает. Ты тоже устареешь, и тогда я тебя выброшу. У каждого из нас есть свой срок годности, и у тебя тоже. И ты никому не будешь нужен. Ты уже никому не нужен. Я ответила на твоё предположение? Думаю, да, а теперь я пойду в свою комнату и запрусь изнутри. Хрен ты войдёшь теперь туда, — улыбнувшись, я вылетаю из кабинета.

— А ну-ка, стой! Флорина! Перехватить её! — рявкает Томас.

Придурок. Ненавижу его. Ненавижу. И мне больно. Сказав всё, что накопилось в моём сердце, мне мало. Хочется крушить и драться. Хочется изуродовать этого придурка и убить его. Заставить его умолять. Но почему же так больно? Он безразличен ко всему, что сделал.

Я успеваю добежать до своей комнаты и схватиться за решётку, когда меня сбивают с ног. Решётка закрывается, а я ударяюсь о стену. Мои руки крепко сжаты над головой, и я снова накрыта телом чёртового Томаса.

— Ха, то есть ты всё же боишься моих знаний. Это отличный результат, Томас. Теперь я буду этим пользоваться, — довольно улыбаюсь я.

— Моё терпение не вечно, Флорина. И оно закончилось. Мы подписали мирное соглашение, и теперь ты подчиняешься только мне. Первый мой приказ — пей, — Томас рывком разрывает свою руку и грубо хватает меня за волосы.

— Да ни…

Его кровь попадает мне на язык, и моё тело моментально реагирует. Клыки зудят. Кровь кипит. Моя сущность… стерва, выбирается из своей норы, чтобы свести меня с ума.

Только не это.

Глава 10

Ты, наверное, удивишься, мой друг, почему меня так пугает кровь Томаса. Но мы оба с тобой понимаем, что мои чувства к нему… хм, противоречивы. У меня есть мозг, тело и моя сущность. Сущность в этом наборе юного вампира самая сложная и требовательная. Ты уже знаешь, что она умеет наказывать. Она умеет подчинять себе. Хочешь или не хочешь, но ты будешь делать то, что ей нужно. И это порой не всегда то, что тебе нравится. Сущность вампира — его вторая душа. У нас есть душа, как у тебя, мой друг, но есть и вторая. Вампир сильнее человека ментально, физически и эмоционально. Это как раздвоение личности внутри тебя, которое причиняет боль, потому что как бы ты ни ненавидела вампира, твоей сущности плевать на твои чувства. Ты становишься рабыней этого существа, если хочешь, чтобы оно снова не исчезло.

И вот когда кровь Томаса сливается с моей кровью, то моя сущность требует ещё и ещё. Она выбрала кровь Томаса, как источник своей силы, и обожает её. Но самое страшное во всём этом то, что Томас это знает. Он знает, что моя сущность подчинится ему ради ещё одной капли крови, как бы я ни сопротивлялась. Он знает… но моя ненависть и воспоминания… смерть Рома, безумие Стана и боль, которой всё это сопровождается… сейчас пока могут противостоять.

Применяю всю свою силу и толкаю Томаса в грудь, освобождая себя. Я выплёвываю его кровь, когда Томас ударяется о противоположную стену. И я знаю лишь единственный способ вытащить из себя большую часть его крови.

Сорвавшись с места, я залетаю в ванную комнату и падаю на пол. Я засовываю два пальца в рот, вызывая рвоту. Но Томас хватает меня за волосы и отшвыривает назад. У меня внутри всё встряхивает от удара и падения на пол. Я не успеваю вздохнуть, как Томас снова оказывается надо мной и, схватив за подбородок, поднимает моё лицо к себе.

— Даже не думай, Флорина, о том, чтобы отвергать мою кровь. Кровь твоего короля.

— Пошёл ты. Я не принимаю твою кровь, Томас. Никогда не приму. Я отвергаю её, как и твоё правление…

— Закрой рот, — он толкает меня к стене, и я жмурюсь от встряски из-за удара. Томас налетает на меня и закрывает мой рот ладонью. — Молчи, Флорина.

Я дёргаю головой, упираясь руками в его грудь. Это не помогает.

— Я никогда не… приму тебя… нет. И твоя кровь… уродливая…

— Заткнись! — рявкает он, надавливая на мой рот так, что мои клыки протыкают его кожу, и кровь Томаса всё же проникает в меня.

— Ты никогда не могла закрыть рот тогда, когда нужно, Флорина. Молчи…