— Почему? — удивился я, уже прикинув, как сделать из этого самострела нормальный арбалет.

— Очень тугая тетива, — засмеялся Истэчи. — Натянуть трудно, целиться плохо. Зверь ждать не будет. Но из засады на человека пойдёт хорошо. Одного — точно убьём. Перезарядить не успеем, нет.

Я кивнул. Тут надо было довериться мастерству охотника. Из этой палки с тетивой подстрелить я мог только самого себя.

Мы тихо, но быстро вернулись к месту, откуда могли видеть лагерь. А потом Истэчи предложил забраться на каменный козырёк, слегка нависавший над барсовой долинкой.

Из лагеря нас видно не будет, а стрелять сверху очень удобно. И волкам — тоже хорошо будет нападать сверху.

Мы залезли, удобно устроились на камнях и насторожили самострел.

Колдун бродил по лагерю, ковыряясь в обгорелых палках, оставшихся от аилов.

Воины стояли кружком. Ощетинились копьями и мечами, оглядывались тревожно. Сообразили, гады, покопавшись в обгорелых остатках аилов, что трупов там нет.

Расстояние позволяло, и я приказал целиться в самого толстого из копейщиков.

Когда Истэчи уже изготовился стрелять, колдун вдруг повернулся и посмотрел в нашу сторону, словно почуяв угрозу.

А потом взвизгнул, и уставился прямо на меня.

— Там! — заорал он, тыча пальцем в козырёк, где мы затаились. — Он там! Я чую его!

Мы переглянулись.

— Камень у кого-то из вас? — спросил я.

Истэчи и Темир замотали головами. Брат был вне подозрений, а вот Истэчи…

Но приятель даже покраснел от гнева, когда я посмотрел на него оценивающе. Он вспыхнул, сорвал с пояса мешочек, где носил все свои богатства, швырнул мне.

Я даже смотреть не стал: понятно было, что камня у него нет.

— Но тогда что они ищут? — спросил я.

Гадать было некогда — воины уже бежали в нашу сторону.

Видеть они нас пока не могли, но это ненадолго. Начнут подниматься по склону — увидят.

— Ждём! — приказал я Истэчи. — Первая стрела — наверняка и в упор!

* * *

* Тир (др.-сканд. Tyr, также Ziu) в германо-скандинавской мифологии — однорукий бог чести и войны. Один из асов, сын Одина и великанши, сестры Гимира. Тир лишился руки, когда асы решили сковать огромного волка Фенрира волшебной цепью Глейпнир. По одной из версий, Тир вложил свою руку в пасть Фенрира в знак отсутствия недобрых намерений. Когда волк не смог освободиться, он откусил руку Тира.

** Курумник — каменные россыпи на склонах или на плоских поверхностях гор, медленно сползающие вниз.

*** Вот тут есть видео, как делали охотничьи самострелы: https://www.youtube.com/watch?v=KUdJnLm3RNs

Глава 22

Бой

Воины колдуна, начав лихо и беспорядочно взбираться в гору, притормозили, отдышались, построились. Учёные оказались, гады. Сообразили, что даже колдунский «глаз» сам по себе по горам лазить не станет.

Впереди теперь шли копейщики, держа наизготовку рогатины*. Эти здоровенные копья были, наверное, специально заточены под крылатых волков: толстое двухметровое древко, обоюдоострый наконечник, поперечина под ним, чтобы не давать раненому зверю подобраться поближе.

Однако доспехи на копейщиках были хреновые, что и доказала стрела Истэчи, воткнувшись в живот одного из них и почти проткнув насквозь.

Бедняга так и вцепился в толстое древко, разом потеряв весь свой пыл.

Но вывести из сражения второго копейщика мы не успевали — слишком быстро и слаженно двигались эти выкидыши терия Вердена. Будь у них щиты…

Парни мои бросились к волкам, а я, вытянув из-за спины меч, пошёл вперёд, отвлекая внимание на себя.

Колдун шёл в арьергарде своей маленькой группы, прячась за тушками своих воинов. Увидев меня, он прямо-таки криком зашёлся:

— Да вот же он! Вот! Хватайте его!

Неужели он знал Камая в лицо? Ну, наконец-то! Хоть кто-то информированный попался!

Так может, этот колдун знает и того, кто убил правителя Юри? И близок конец моего пути? Достаточно захватить и допросить этого мелкого мерзавца?

Внутри у меня сразу всё как-то неприятно подобралось и заискрило на стыках.

— Колдуна брать живьём! — взревел я так, чтобы услышали барсы, уже оседлавшие волков и разгонявшиеся, чтобы взлететь.

— Сдохни, мальчишка! — ответил мне колдун визгливо и тонко.

И следом за криком в меня из сведённых в знакомом жесте ладоней полетела шаровая молния. Хиленькая такая, с мяч для пинг-понга.

Колдун выдохся. Да и подсознательно Камай ждал именно этого.

Мои руки знали: меч — именно то оружие, которое является щитом от всех этих мерзких штук.