Она похлопывает меня по руке, а затем наклоняется к двери, вглядываясь в коридор, откуда приходят новые охранники, когда все меняется.

— Мне скоро нужно идти. Есть еще кто-нибудь? Есть кто-нибудь, кого я могу попытаться найти или с кем поговорить?

От этого у меня снова сжимается грудь, комок в горле растет, пока мне не начинает казаться, что я никогда не смогу говорить. Я не хотела говорить о Максе, но что-то в мягкости Натальи в сочетании с решением доверять ей заставляет слова выплеснуться наружу, когда они, наконец, обретают силу.

— Был, — тихо говорю я.

Наталья поджимает губы, бросая на меня понимающий взгляд.

— Как его звали? — Тихо спрашивает она.

— Макс, — я произношу имя шепотом, как будто произнести его слишком громко было бы слишком больно. — Мы познакомились год назад, когда я переехала жить к Виктору и его семье. Раньше он был священником.

Наталья снова поднимает бровь, что говорит мне о том, что она впечатлена.

— Ну что ж, Саша. Священник? Это сексуально.

Это заставляет меня смеяться, маленький пузырек юмора, который выходит наполовину смехом, наполовину рыданием.

— Бывший священник. Но он… ну…это усложнило отношения между нами. Он все время чувствовал себя виноватым. Он пытался защитить меня, и мы продолжали… он…

— Все в порядке. — Пальцы Натальи успокаивающе поглаживают тыльную сторону моей ладони. — Ты не хочешь, чтобы я пыталась найти его? Виктор или Левин знают…

Сейчас полу-истерический смех и рыдания вырываются снова.

— Они бы, если бы он… — Я с трудом сглатываю, пытаясь подавить эмоции, которые угрожают полностью уничтожить меня. Я поднимаю слезящиеся глаза и встречаюсь взглядом с Натальей. — Он мертв, — тихо говорю я. — Так что нет, ты не можешь связаться с ним. Он не может мне сейчас помочь.

— О… — глаза Натальи становятся широкими и мягкими, их наполняет печаль. — О, Саша. Мне так жаль.

— Он пытался защитить меня. Это… — Я качаю головой, вытирая слезы, наворачивающиеся на глаза. — Мы можем поговорить об этом позже. — Я вздергиваю подбородок, пытаясь придать храброе выражение лица. — У нас будет время, когда я выберусь отсюда.

— Это и есть настрой. — Наталья снова сжимает мою руку и медленно встает. — Не забудь спрятать лекарства и прими их, — говорит она мне твердым, почти материнским тоном. От этого у меня что-то скручивается в груди, теперь это почти постоянная боль. — Я вернусь, как только смогу. Я найду способ, Саша. Я обещаю. Прежде чем закончится время.

Она спешит к двери, отпирает ее и выскальзывает наружу. Она поворачивает ключ, звук, заставляет меня вздрогнуть, а затем кладет его в ящик картотечного шкафа у стены. Бросив последний взгляд в конец коридора, она оборачивается, чтобы посмотреть на меня, подмигивает и затем скрывается в тени.

16

МАКС

Когда мы возвращаемся в Москву, настроение напряженное. Это снова ожидание, ожидание, что Юсов даст нам что-нибудь, ожидание плана проникновения и поиска Саши, который не будет бесполезной самоубийственной миссией. Я чувствую себя так, словно трещу по швам, на взводе и раздражителен, а Левин просто остается спокойным, сосредоточенная и бесстрастная маска постоянно налипает на его лицо.

Мы едим в отеле каждый день и никуда не выходим, если у Левина нет зацепки. Чем дальше мы ведем расследование, тем опаснее для нас быть замеченными в Москве, и я знаю это так же хорошо, как и Левин. Я испытываю чувство клаустрофобии, особенно когда привык часто приходить и уходить.

Через два дня после того, как мы вернулись из Новгорода, мы, как обычно, ужинаем в баре, когда я поднимаю глаза и вижу высокую блондинку, идущую к нам. Она стройная и грациозная, очень красивая, одета в узкие черные брюки и черную блузку, в ушах у нее сверкают бриллиантовые запонки. Она выглядит как принцесса, выделяясь даже в этом баре отеля, где нет недостатка в дорогих посетителях, и я бросаю взгляд на Левина, который угрюмо смотрит на свою водку.

— Что ж, вот тебе и развлечение на ночь. — Я киваю в сторону приближающейся женщины, которая смотрит на нас с лазерным прицелом, проскальзывая сквозь толпу людей в баре с легкостью, которая наводит на мысль, что она из тех, кто привык, что другие убираются с ее пути.

Левин издает хрюкающий звук, когда садится немного прямее, глядя на нее.

— На этот раз я не уверен, что нахожусь в настроении, — говорит он с ворчанием в голосе. — Потрясающая, я вижу.

Хотя эта женщина явно такая и есть. Она подходит прямо к нему, ее ледяные голубые глаза устремлены прямо на Левина, она ослепительно улыбается и протягивает руку.

— Левин Волков? Я искала тебя.

Левин ухмыляется, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не рассмеяться. В данный момент почти смешно, сколько женщин бросаются ему на шею.

— Рад познакомиться с вами, принцесса, но я не уверен, что мне нужна компания сегодня вечером.

Эта женщина не пропускает ни единого удара.

— У меня есть информация, которая вам нужна, — говорит она, ее голос понижается, достаточно тихо, чтобы быть слышным только для наших ушей, но все равно слышно в баре. — Так что да, мне нужно, чтобы ты поднялся в мою комнату, но не для этого. Я рада, что мы смогли покончить с этим до того, как возникло недоразумение.