— Хорошо, — согласился Кропоткин. — Оставим эту привилегию исключительно тебе. Ладно, ты же приехать хотел? Жду тебя в манеже. А что хоть за повод?

— Да я тут книгу твоего прадеда про фамильяров частично изучил, и у меня появились некоторые вопросы, — проговорил я, отодвигая в сторону бумаги и беря в руку увесистый том Петра Кропоткина.

— О-о! — уважительно произнёс Фёдор. — Тогда жду тебя с ещё большим нетерпением. Эта тема очень интересная.

Манеж Кропоткиных был зимним и хорошо отапливаемым. Но снаружи был стилизован под классический, свойственный передвижным циркам. Красные и жёлтые цвета хорошо выделялись на фоне общей серости и зимнего уныния.

Внутри пахло сеном, животными и чем-то химическим. Видимо, предназначенным для уборки. Но в целом атмосфера мне очень понравилась.

Увидев меня, Кропоткин поднялся, подошёл ко мне и пожал руку, а затем и приобнял.

— Рад видеть тебя, дружище, — сказал он настолько искренне, что мне даже стало слегка неудобно. — Скажи мне, пожалуйста, ты решил пару дедовых заводов продать или свою почку?

— Не совсем тебя понял, — честно признался я. — Зачем?

— А затем, — Фёдор пригласил меня присесть в удобное кресло, на столике перед которым стояли различные напитки и закуски. — Что фамильяр стоит нынче, как чугунный мост. В отличие, кстати, от питомца. А я ни за что не поверю, что тебя ко мне привело праздное любопытство. Так что, колись, кто у тебя?

— А в чём разница между фамильяром и питомцем? — спросил я, намеренно уходя пока от прямого ответа на вопрос. — Я вот книгу почитал, — достав, я показал другу библиотечный экземпляр. — И тут, кажется, только про фамильяров речь идёт.

— Ну да, — кивнул Кропоткин. — Всё дело в том, что дед у меня увлекался исключительно фамильярами. Их на тот момент, знаешь, сколько в империи было?

— Сколько? — поддался я на словесный крючок.

— Не больше ста штук во всей империи и Европе вместе взятых, представляешь? Это магические существа, имеющие свой собственный разум. Их есть несколько родов, и все они, так сказать, наперечёт. Обычно, когда кто-то из них хочет пойти в услужение, устраивает нечто вроде аукциона. Суммы там фигурируют такие, что даже у нас с тобой волосы на голове зашевелятся. Но даже деньги не играют особой роли, так как фамильяр может не согласится пойти к человеку, если тот ему не понравится. Либо расторгнуть сделку через какое-то время. Там такие договоры подписываются, что даже Никифору не снилось со всей его любовью к бюрократии.

— Ого! — впечатлился я. — Если уж Палочника можно этим удивить, то соглашусь, что дело серьёзное.

— Ещё бы, — усмехнулся Кропоткин, наливая себе из чайника дымящуюся жидкость. — Будешь? — спросил он меня.

— А что это? — я потянул носом пар, исходивший от его чашки, и уловил божественное благоухание.

— Шиповник с разными травками, — ответил князь, пододвигая к себе мою чашку и наливая ароматную жидкость в неё. — Бабушка увлекается всякими сборами. Отличная штука. Мозги прочищает отлично, — он поставил чайник на место и посмотрел куда-то вбок. — Другое дело питомцы. Это обычные животные, которые когда-то попали под магическое воздействие. Причём, неважно, случайное это было воздействие или нет. Питомцы не разумны в нашем понимании этого слова. Но выражают те или иные эмоции и могут донести до хозяина, чего они хотят.

Он на некоторое время замолк, а мне показалось, что он мысленно с кем-то общается. Интересно, я также выгляжу, когда веду мысленные диалоги с Архосом и Штопором?

«Нет, — ответил мне ментальный наставник. — У нас скорость обмена информацией значительно быстрее».

И тут откуда-то из глубин манежа примчались две белые и пушистые кошки и забрались на руки Фёдору.

— Вот это мои питомцы, — сказал он. — Сами по себе колдовать они не умеют, но я могу с их помощью некоторые магические штуки делать. Например, увеличивать их или направить на поиски нужных мне запахов, и так далее. Спектр применения питомцев очень широк и зависит от их происхождения и воспитания.

— А я почему-то даже не знал, что это совершенно разные существа, — я развёл руками, а затем взял чашечку и отпил горячего напитка, у которого вкус оказался ещё более божественным, чем запах. — Думал, все магические звери — фамильяры.

— Видишь ли, в чём штука, — проговорил на это Фёдор и выпустил из рук кошек, которые довольно побежали по своим делам, — не ты один так думаешь. Дело в том, что в последнее время в массовой культуре специально стирают границу между одними и другими. Вот все эти чёрные коты у ведьм или совы. Это же по факту — обычные питомцы, а их нет-нет, да и назовут фамильярами. И бывает ещё и высмеивают, что, мол, тупенькие.

— А зачем это делать? — спросил я, пытаясь вникнуть в новую для меня тему.

— Для того, чтобы опустить престиж фамильяров и, наоборот, поднять значимость питомцев. И более дешёвое выдать за более дорогое.

Я хмыкнул на это заключение. Никогда бы не подумал, что и сюда человеческое тщеславие пустило корни.

— А можешь тогда подробнее рассказать про фамильяров? — попросил я и поднёс к губам чашку чая, после чего с удивлением обнаружил, что она пуста.

— Ого, — Кропоткин заговорщицки улыбнулся. — Всё-таки не досчитается наш министр транспорта нескольких заводов. Или за счёт тестя банкет будет, а?

— Это всё грязные инсинуации, — сказал я, размышляя в этот момент, показать Фёдору Штопора или нет. — Может же быть такое, что фамильяр сам прибивается к кому-нибудь без всякой оплаты?

— Бывает, — кивнул Кропоткин и посмотрел на меня взглядом, в котором смешались неверие и пародия на благоговейный ужас, — но настолько редко, что случаи это уникальные и досконально описанные в специальной литературе. Это известные, разумеется. Если ты меня ещё и этим поразишь, то я даже не знаю, как к тебе относиться. Уникум!