Шрифт:
Редко вспоминают лишь о военных подвигах А. Д. Басманова. Ещё реже об устройстве елизаровского храма. Не вспоминают и о том, что А. Д. Басманов частенько выступал поручителем у провинившихся, подхватывая их на самом краю пропасти. Например, воевода ручался не только за своего родственника Захария, вернувшегося из плена, но и за князя Александра Воротынского [104] . В 1562(1563) году Иван хотел наложить опалу на братьев Воротынских за «изменные дела». А. Д. Басманов в числе остальных руководителей думы вступился за Александра. Бояре и дети боярские из состава Государева двора поручились тогда огромной суммой в 15 000 рублей [105] .
104
Флоря Б.Н. Иван Грозный. – М.: Мол. гвардия, 2003. 403[13] с.: ил.– (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; Вып.873). С. 160.
105
Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. Издательство Академии наук СССР. М., 1963. С. 125
Никогда не вспоминают про явление воеводе и его войску святителя Никиты перед взятием Ругодива.
Жизнь такого человека, как Алексей Данилович Басманов (к слову, довольно долгая), по определению не могла быть однобокой. В такой судьбе нет места строго разграниченным белым и чёрным пятнам. Зато есть место геройству, злодейству, поступкам справедливым и жестоким. Иногда жестоким во имя высокой цели, ибо того требует служение Отечеству и государю – помазаннику божьему.
А государевы приказы не обсуждаются. Государевы грехи – тем более.
Фёдор Басманов. Пять веков без права голоса
«А рядом, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой
Любимец звонит Иоаннов
– Отверженный Богом Басманов…»
А. К. Толстой. Из поэмы «Василий Шибанов»Поблагодарим прозаика и литератора А. К. Толстого: он был первым, кто на ниве искусства (литературы) постарался, чтобы сын воеводы Фёдор Алексеевич Басманов получил свою порцию «отверженности». Именно А. К. Толстой придумал и выпустил в пространство первоначальный художественный образ исковерканного до неузнаваемости Фёдора, сотворив из юного русского воина глупого шута, танцующего перед царём в бабском платье и отправляющегося на бой с зеркалами, подушками и другим шмотьём. Писатель не выдумал персонаж, не выудил его из глубин собственной фантазии, он использовал имя реального человека, отнял у него подвиг защиты Рязани 1564 года и отдал этот подвиг героям выдуманным. Всё ради того, чтобы опричники Басмановы ни в коем случае не остались в памяти читателя неоднозначными личностями, способными не только на жестокость, но и на героизм. В глазах либерально настроенного писателя опричник мог быть лишь злодеем. Роман А. К. Толстого «Князь Серебряный» станет началом множества бед Фёдора Басманова, свалившихся на его несчастную голову в XXI веке. Но не будем забегать вперёд.
«Отверженный Богом Басманов…». В этой строке, которая пронзительнее всей поэмы «Василий Шибанов» и тем паче всего романа «Князь Серебряный», слышится то ли заупокойный колокольный глас, то ли страшная предопределенность человеческой жизни. Отверженность. Что это такое? И может ли она иметь место, если мы говорим о Боге? Всемогущем и прощающем, любящем даже грешных и заблудших детей своих, а «разбойников» особенно нежно. Какая она, отверженность, если говорить о жизни не выдуманного литературного героя, а настоящего Фёдора Басманова?
Страшная гибель в юном возрасте, на взлёте всех жизненных программ? Когда возможности не использованы, таланты не раскрыты, славные победы не добыты, бои не выиграны, а чаша молодецкого счастья не испита даже до половины. Предательство тех, кого ты любил и кем восхищался? Кому служил, аки верный пёс, стоял у плеча. Предательство внезапное. Удар в спину… Эх, плевать на клеветников, на доносчиков. Но как можно пережить то, что человек, перед которым ты опускался на колено, так легко и просто поверил?
Изломали грязными руками исполнители, недостойные даже ползать возле тебя, не то что прикасаться…
Может быть, отверженность – это разлука с молодой женой и маленькими сыновьями? Никогда ты не сможешь дать отцовское благословение, наставление и не увидишь, как они выросли. Но увидишь, как погибли. Может быть, «отверженность» это… безмолвное исчезновение со сцены истории? И никто из потомков не узнает правду о том, что случилось… Возможно, всё это сущая ерунда по сравнению со страшным и беспочвенным обвинением в отцеубийстве. Грех – тяжелейший во все времена. Грех, который ты не совершал.
Отверженность… Отсутствие права даже на достойное погребение и отпевание. Не имея могилы, навсегда остаться где-то подле туманных берегов Белого озера.
А может быть, это когда в ссылке приходит отчаянная мысль «казнили бы лучше сразу»? Опала, равная забвению, моральному уничтожению, выжигающая молодую, гордую, амбициозную душу. Падение с невероятной высоты, пытки, устроенные вчерашними соратниками, которые на самом деле соратниками никогда и не были. Теперь, когда ты кажешься им слабым и сломленным, они не скрывают ликования, сдирая с ненавистного «дворцового выскочки», вчерашнего фаворита и царёва ближника, получившего всё самое лучшее по праву рождения, дорогие меха. Втаптывают в грязь, разбивают лицо до крови, наслаждаясь возможностью унизить того, до кого доплюнуть сложно было, не то что дотянуться! А нынче… Нет больше твоей особенности, твоего высокого положения. И счастливой звезды тоже больше нет.
Или… это только кажется? Можно избить, унизить, выломать рёбра. Можно посмеявшись и зверствуя, на твоих глазах убить отца. Можно издеваться над тобой по государеву приказу или лживо прикрываясь таковым. Всё равно ты уже никогда не узнаешь, что государь твой, расплачиваясь за доверие, пережил собственные горькие минуты, хоть и недолгие (его горечь, в отличие от твоей, не растянется на века). Или узнаешь. Увидишь, стоя за его плечом (совсем как раньше!), оплывающую одинокую свечу перед походным киотом. Но не сможешь ни шелохнуться, ни позвать. Голоса нет. Рук нет. Татары близко… Скоро сожгут Москву дотла. Ты знаешь, кто виновен и что делать… Ты знаешь, что никто не сможет их остановить. Нет ни тебя. Ни отца. Но…
Те, кто пытался тебя уничтожить – ошиблись. Они старались. То зло, те бесы, которых они породили, стараются и сейчас пить из тебя соки. Пять веков спустя. Но у тебя хватит сил, оставшись без достойного погребения и отпевания, дождаться на берегах Белого озера того, кто тебя услышит. Услышит, хотя у тебя нет голоса и позовёт по имени. Ты дождёшься своего слишком наглого или слишком глупого поэта, которому будет плевать на все россказни и сплетни о тебе.
Федька, Федора, Федюша, развратник, содомит, потаковник, демон, ворон, отцеубийца… Кем ты только не был, столкнувшись очередной раз с талантливыми режиссерами и писателями и их бездарными последователями. Осталось стать самим собой.
Фёдором Алексеевичем Басмановым. Молодым русским воином, верным слугой государевым, русским прекрасным мужчиной, сыном великого отца.
Вот мы, наконец, добрались до главного героя этой книги. Погружаясь в изучение биографии Алексея Даниловича или Петра Фёдоровича, сложно не влюбиться или как минимум остаться равнодушной. Каждый из Басмановых – уникальный, неповторимый и единственный. Фёдор Алексеевич Басманов обладал огромным потенциалом, но подвигов своего батюшки затмить не успел. Досадно сломали, уничтожили. Сбросили с высоты таким образом, чтобы наверняка не встал, не поднялся. Даже сыновья Фёдора Иван, а в особенности Пётр, изрядно покрасовались на сцене истории. И всё равно главный герой этой книги – Фёдор Басманов. Именно этот молодой человек умудрился спустя пять веков после своей загадочной гибели остаться живым. Он в корне меняет судьбы и переворачивает любое устойчивое мировосприятие с ног на голову. Не воевода А. Д. Басманов, не дерзкий политик Пётр Фёдорович Басманов, а именно он – Фёдор. Тот, о ком информации осталось меньше всего.
Признаюсь честно, я с нетерпением ждала этого момента. Искренне восхищаясь всей семьёй Басмановых, каждый раз я жадно хватаюсь за любую возможность произнести это имя вслух или написать на бумаге. Рассказать, поведать, поделиться с другими тем, что открылось самой. Именно Фёдор Басманов стал для меня «даром божьим». Именно с Фёдора, которого я назвала «русской опричной Жар-птицей», лично для меня воплотился в жизнь смысл высказывания Дмитрия Володихина о сочувствии и познавании истории. С этого имени начался долгий путь не только в эту самую историю, но и к самой себе.
Молодой мужчина, настрадавшийся перед гибелью, не принявший свою смерть, взмахом опричного кнута перерубает жизни на «до» и «после». Единожды, ощутив его боль, страдания и неуспокоенность, уже невозможно панибратски гавкнуть «Федька». И самому уже невозможно остаться прежним.
Что нужно для того чтобы твоё имя не кануло в Лету и спустя долгие годы после гибели произносилось потомками с придыханием или проклятием, восхищением или живой неугасающей ненавистью? Ответ (вроде бы!) очевиден. Быть крупным полководцем, чья служебная биография насчитывает несколько выигранных (или скандально проигранных) битв. Можно даже одну-единственную, но оказавшую бесспорное влияние на судьбу страны. Политиком или государственным деятелем. К слову, необязательно положительным. Всё равно о тебе будут спорить. Любить и проклинать. Можно быть поэтом, прозаиком, музыкантом, философом. Оставить потомкам внушительное творческое наследие. Это наследие будут изучать биографы, выискивать скрытые смыслы, которых нет, а поклонники гадать: сам ты сунул голову в петлю или тебе помогли? Можно быть учёным, сделавшим важное открытие или жестоким садистом, чьё имя станет нарицательным. Нужно быть или героем, не выдавшим врагам военную тайну. Или, наоборот, предателем. Можно совершить один-единственный поступок или проступок, имеющий значение если не для человечества, то для своего народа или более-менее обширной группы людей.
Можно быть Александром Невским, князем Владимиром, Сталиным, Гитлером, Грозным, Высоцким или Есениным, Чикатило или битцевским маньяком, Дж. Бруно или Королёвым, Зоей Космодемьянской или Рихардом Зорге, Пушкиным или Достоевским… Маратом или Че Геварой.
Имя Фёдора Алексеевича Басманова – опричника из XVI века, осталось в человеческой памяти случайно. По всем законам бытия оно должно было сгинуть и раствориться в пучине времени. Остаться одной-единственной призрачной и прозрачной канцелярской строчкой в документе, сухим сообщением о том, что у русского воеводы Алексея Даниловича Басманова «жи-был сын Фёдор, который родился…». Неизвестно когда. И неизвестно где умер. Как, впрочем, и сам Алексей Данилович.
Перспективный юноша, достойный отпрыск рода Плещеевых, верный соратник самого неоднозначного русского правителя, ушёл из жизни в тот момент, когда человеческие способности только – только раскрываются. Больно думать о том, сколько впереди могло быть выигранных битв, серьёзных назначений и политических свершений. Трагический набег татар на Москву в 1571 году (неизвестно, как бы повернулся ход битвы, будь живы лучшие руководители опричных лет), героическая битва при Молодях, оборона Пскова. Всё эти сражения могли принадлежать воеводе Ф. А. Басманову, ибо никто из Плещеевых ни разу на военном посту не посрамил свой род. Пройдёт время, и это снова докажут уже сыновья Фёдора: тихий и спокойный Иван, погибший при выполнении служебного долга и амбициозный Пётр, встряхнувший эпоху.