Шрифт:
– Работу тактически разрешил. После работы влево.
Самолёт начал резкое снижение. Скорость я уже не контролировал, как и другие параметры. Всё внимание сосредоточил на перемещающейся метке на прицеле.
Метка подошла к мишени. Дальность на шкале соответствовала расчётам… Пуск! А точнее, его имитация, и я добавил обороты, выполнив уход влево.
– Восемьсот восьмидесятый, тактически сработал. Первый влево.
– Восемьсот восьмидесятый, выполняйте.
– Перегрузка на выводе – три с половиной-четыре. Минимальная высота вывода после С-5 – двести метров, понял? – давал мне наставления Швабрин.
– Так точно.
Выполнил полёт по кругу, ещё раз в голове прокрутил все действия, и снова заход на цель.
– Ферит, Восемьсот восьмидесятый, выход на боевой.
– Разрешил.
– Восемьсот восьмидесятый, на боевом, цель вижу, работа боевыми, – запросил я, включая автомат защиты сети РС, для подачи питания на пуск снарядов.
– Восемьсот восьмидесятый, работу разрешил, после работы выход влево.
Я выполнил разворот с пикированием, и вот она цель, передо мной. Снял предохранительный колпачок с кнопки РС. Продолжил снижение.
Стрелка наклонной дальности до цели стояла на отметке две тысячи, а метка на прицеле начала движение к мишени автомобильного типа. Дальность стала уменьшаться и слева на прицеле загорелась лампа «Пуск». Мишень в захвате. Пуск!
Практически нет рывка назад, зато пошли вперёд несколько дорожек из спутного следа реактивных снарядов. Ручка на себя и влево. Перегрузка немного придавила, но это уже неважно. В момент набора высоты бросил взгляд влево и вниз, посмотрев на результаты своего попадания.
– Недолёт, двадцать, – поставил меня в известность руководитель полётами.
– Восемьсот восьмидесятый понял, на повторный.
Со второго раза всё-таки попал. С-5 – относительно небольшие снаряды, в отличие от С-24, поэтому нужны прямые попадания, чтобы вывести из строя. Для живой силы в самый раз.
После посадки мы ещё несколько минут обсудили с Фёдоровичем полёт и ошибки. Где перетянул управление, а где, наоборот, нужно было отпустить. Ещё и на посадку сегодня я зашёл не ахти.
– Ладно, будем считать, что снижение выше глиссады на всём посадочном курсе – досадная неудача. Главное – попали в полигон, – сказал Швабрин.
– Так точно. А чего-то наших нет. Петька, а где все?
– Да не приходил никто. Тоже таким вопросом задался, – ответил техник.
Мыслей на этот счёт не было никаких. По аэродрому ходили только парни со второй эскадрильи и их инструктора. Вроде и полёты шли, а из нашей третьей «пьющей» никого.
А тем временем к нам быстрым шагом приближался Валентинович.
– На сегодня эскадрилья отлетала. Родина в казарму. Мы с тобой в наш штаб, – сказал Новиков, подойдя к нам.
– А чего такое? Нам тут один разлёт осталось сделать? – негодовал Швабрин.
– Командир полка сказал. Что-то там произошло у наших курсантов.
Глава 4
По приходе в казарму ничего так и не прояснилось. Весь взвод разложился на кроватях, занимаясь своими делами. Кто-то занимался чтением художественной литературы, кто-то изучал литературу техническую. Тёмыч настолько увлёкся учебником по аэродинамике, что перестал моргать. Просто глаза закрыл и захрапел.
Костян делился своими впечатлениями от полёта на боевое применение, а Макс пытался узнать, кто же из наших накосячил. Хотя, это мог быть и другой курс, и другая рота. Да кто угодно! Полёты только зачем было отбивать у нашей эскадрильи?
– Взвод, строиться на центральном проходе, – подал команду дневальный.
Быстро вскочив с кроватей, мы выстроились в две шеренги. Макс вышел перед строем, застёгивая на ходу летный комбинезон, который он ещё не успел переодеть.
Двери расположения открылись, и, не говоря ни слова, в казарму вошёл Ребров, замполит полка и… Вася Басолбасов. Губа у нашего главного картёжника была разбита, а сам он выглядел забитым и сильно зажатым.
–Не подавайте команду, сержант, – махнул рукой замполит учебного полка.
Подполковник Брусков выглядел подстать своей фамилии – квадратные плечи, причёска «площадка», а главное – он постоянно поворачивается под прямым углом. Настоящий прямоугольный брусок!
– Товарищи курсанты, обращаюсь к вам ещё раз. Неоднократно мне поступали сигналы о том, что на вашем курсе процветают азартные игры, – принялся ходить Брусков перед строем. – Кто не знает, что это запрещено?
Вряд ли бы кто поднял сейчас руку. Похоже, что Вася куда-то влетел со своим преферансом.